Война часть 2-я. Письма конца 1812 начала 1813 годов.

Переписка в начале октября оборвалась на несколько недель тем, что Мария Дмитриевна уехала из Балушева повидаться с мужем.

За это время война переменилась и уже катилась вспять из пределов нашего отечества.


Попытки Наполеона заключить мир не имели успеха, Александр I отклонял все переговоры о перемирии.

7 октября 110 тысячная армия французов вышла из Москвы и двинулась к Калуге. Но Кутузов преградил путь Наполеону у Малоярославца, заставив его отступать по разоренной войной Смоленской дороге. Отсутствие продовольствия для солдат, фуража для лошадей, начавшиеся холода привели к быстрой деградации французской армии. Обессиленные, обмороженные, питавшиеся павшими лошадями, французы отступали практически не оказывая сопротивления. 16 ноября Наполеон, бросив свою армию на произвол судьбы, переправился через р. Березину и бежал из России. «Великая французская армия» как организованная военная сила перестала существовать. По уточненным данным французского интендантства, собранным через три дня после окончания боев, численность армии составила около 9 тысяч человек.
К 21 декабря, когда подтянулись отставшие и частично вернулись в строй раненые и больные, во французской армии насчитали 33316 солдат, офицеров и генералов, плюс около шести тысяч человек в корпусах Ренье и Макдональда, действовавших на других направлениях.
В начале 1813 года войну против Наполеона в центральной Европе вела только Россия. В коалицию с Россией в марте 1813 вошла Пруссия.

«Русская армия под командованием Кутузова после разгрома наполеоновской армии в России зимовала рядом с Вильно, где её посетил Александр I. Отряды казаков (до 7 тыс.), корпуса генерала Витгенштейна (до 30 тыс.) и адмирала Чичагова (14 тыс. солдат) добивали остатки наполеоновских войск в Литве. Корпус Витгенштейна блокировал пути отхода корпуса маршала Макдональда через устье Немана.

В составе корпуса Макдональда действовали войска под началом прусского генерал-лейтенанта Йорка, которые были отрезаны от дивизии Макдональда действиями отряда под командованием генерала Дибича из корпуса Витгенштейна.

18 (30) декабря 1812 года Дибич склонил Йорка к сепаратному перемирию, получившему известность как Таурогенская конвенция. По этому соглашению пруссаки без ведома своего короля заняли нейтралитет, в результате чего у Витгенштейна появилась возможность преследовать Макдональда по территории Восточной Пруссии. 23 декабря (4 января 1813 года) отряды Витгенштейна подошли к Кёнигсбергу, который взяли на следующий день без боя (было захвачено до 10 тыс. пленных, больных и отставших французов).»
«Южный фланг отступающей из России армии Наполеона прикрывали австрийский корпус фельдмаршала Шварценберга и саксонский корпус генерала Ренье, которые в районе Белостока и Брест-Литовского на границе с Варшавским герцогством старались избегать боёв с русскими. Командование русских войск также имело инструкции решать дела с австрийцами посредством переговоров.
1 (13) января 1813 Главная русская армия фельдмаршала Кутузова тремя колоннами пересекла Неман (границу Российской империи) в районе Меречи в направлении на польский город Плоцк (к северу от Варшавы), оттесняя саксоно-польско-австрийские войска за Вислу. Так начался Заграничный поход русской армии. 27 января (8 февраля) 1813 года русские мирно заняли Варшаву, обороняемую 42-тысячной группировкой под началом Шварценберга. Австрийские войска ушли к югу на Краков, прекратив таким образом участие в боевых действиях на стороне Наполеона.

https://ru.wikipedia.org/
Тем временем полки 3-го Нижегородского ополчения не спешно движутся в Малороссию и далее на Волынь.

8 ноября 1812 года нижегородское ополчение под командованием генерал-майора Н.С. Муромцева отправилось в военный поход. Сначала ратники собрались на богослужение в кафедральном соборе. По окончании службы ополченцы выстроились на церковном дворе и под музыку начали свой марш. Перед войском несли все иконы кафедрального собора. Затем шло наиболее именитое городское духовенство во главе с самим архиереем. Следом несли знамя, за которым следовало ополчение. На нижегородских ополченских знаменах были изображены красного цвета олень, крест и корона, императорский вензель, вышиты надписи «За Веру и Царя», буквы «Н» и «О». Каждый полк имел собственную икону своего небесного покровителя.

Федор Федорович, проводив супругу в Балушево, видимо нагонял свой 4-й пехотный полк на походе.
Впрочем, обстоятельства позволили и супруги виделись в декабре — январе еще раз. Между письмом №65 от 1 декабря 1812 года и письмом №66 проходит еще полтора месяца. Возможно, конечно, что какие-то письма затерялись, но 17 января 1813 года Мария Дмитриевна пишет «Другая неделя, что я без своего душки.» Значит Рождество и Новый 1813 год они встречали вместе.

Государевы Манифесты прекрасные — 25 декабря 1812 г. был издан манифест Александра I, возвещавший о победе.

 

№ 65 (№1) Село Балушево 1 декабря 1812.

Ну, Милой Друг Мой, опять приниматься за переписку, когда это счастье дождусь, чтоб не иметь совсем более нужды в пере, чтоб со своим душкой калякать, когда опять то благодатное время придет, что опять буду с тобою?
Ах! Милой Друг Мой, душа моя, куда как скоро протекли эти недели, что я была с тобою, признаться, что я к нашей разлуке приучать свое сердце не могу, да и не умею. Я, когда ты был со мною, почти забывала и войну и не так интересовали меня и победы, а теперь все бы хотела знать, все бы проведать, что в армии ни делается, ибо от оного зависит прекращение нашей разлуки.-
Теперь ты наверное доехал по моему счету уже третий день, как та ты перенес дорогу?-
Время было при несносное, страшная метель, представь, что Егорка возвратился, на третий день только, и чуть было лошадей не потерял, нашел их в Мальцово, постромки оборвались и они ушли, стало погода была хороша.-
Здоровье мое с тех пор как ты поехал, сделалось лучше, по чести правда, с тех пор как холода стихли, и в доказательство, что не обманываю то эти два дни ездила гулять, а сегодня решилась ехать к Енгалычевой, и сей час только возвратилась. Там новости Хрущов получил с курьером от сына из Вихтенштейнова корпуса письмо, что они разбили Викторов корпус из 65 тыс. состоящий и погнали его к Вильне у местечка Чашники. Эти новости должны быть справедливые, а вот другие, которым я плохо верю то, что будто императрица французская оставила Париж от бунта в Вену, и проездом в Страсбурге объявила, что она не сына а дочь родила и чтоб ее дочь была отыскана, и будто бы Савари народом арестован. Эти новости слишком хороши, чтоб им поверить, коли ты их подтвердишь, то тогда поверю.
Я из Тверской третьего дни получила письмо от 11 ноября, пишет Трошка, что милостью всевышнего, деревни все остались целы, только все беспрерывные подводы, и теперь еще положено с души по полтора пуда сухарей и по два четверика овса. Он также пишет, что Городище с обеими деревнями внесли половину оброку, то есть по шести рублей с души, а что все дальние отказываются платить, говорят негде взять, вот это очень странно одни дали, а другим не хватает, а всем тягость была ровная, я сегодня напишу, чтоб по шести рублей за весь год, как ты милой друг думаешь, вить подлинно им трудно было, слава великому Творцу, что уцелели.-
Я не знаю еще не будешь ли ты меня бранить, я здешним крестьянам дала позволение на шесть недель ехать торговать в Моршу, ибо нынешний год очень для них тягостен и нашей работой и податями, половина теперь поедет, а другая, как та возвратится, вить с них же еще и хлеб магазейный почти весь собрала, так очень они пообтряслись. Коли бы у меня деньги были, то я бы им даже дала, чтоб они могли поправиться торгом.- Напишу Трошке также, как соберет оброк, то бы Волкову деньги доставил, а я здесь уже, брани или нет, тысячу рублей у Звягинцева заняла, чтоб другие приходящий срок хоть проценты заплатить.
Цена же на хлеб слава богу начинает подниматься, в Шадске восемь рублей рожь. Я все подожду, авось дороже, нечего спешить, верно цена будит славная. Кабы так накопить деньжонок, чтоб в ломбард можно внести, куда кабы это было хорошо.-
Моя компания на этой неделе отправляется. Я с Василием Алексеевичем сделала счет, письмо в две тысячи разорвала, а он остается должен 754 рубля, которые внесет в ломбард, как будут деньги, или проценты где заплатит.-
Все говорила об деле теперь хочу поговорить об твоем теперешнем занятие, я воображаю вас с Николаем Францачем ходя из угла в угол, или у длинного стола рассуждая об суете мирской, что он помнит ли еще о нас грешных, пиши пожалуйста обо всех, что Госпожа Степанова, и прочие… Кланяйся всем тем от меня, которые обо мне вспомнят. Прощай, Мой Ангел, детенки здоровы, они ручки твои целуют.- А Машка тебя к душе прижимает.- Все мои тебе здешние кланяются.- Христос с тобою.-

№66 Село Балушево 17 генваря 1813 года.

Милой Мой Друг, душа моя, когда я буду так счастлива, что получу от тебя письмо, но по этим маленьким городкам где ты проходишь, почта верно при скверная и может быть и ты мои не получаешь, что меня крайне бы огорчило, вить это уже второе письмо для тебя. Другая неделя, что я без своего душки. Начну прежде всего, подробно тебе рассказывать, что я в эту неделю делала. Не имела во всю неделю время к тебе писать, теперь отдам отчет что было.-
Во вторник поутру я, покойно вставши, послала за Анной Петровной Маскатиньевой, сама все считала книги и детей учила, после обеда, только что отдохнула, говорят Трошка приехал, и привез гораздо более денег нежели мы с тобою ожидали за заплатою Волкову, 4619 рублей, тут в том числе за сто четвертей проданных ржи.
А более возможности нет продать ни овса, ни ржи ибо много на крестьянах, а пожертвована так же множество, вить за всех дворовых за 56 душ, да за переселенных 60, то даже едва на семена осталось. Ежели бы не приспела ныне рожь, то и содержать людей не чем бы было. Что с них друг мой было сходу в казну, запас! Я велю всему выписку сделать и тебе пришлю, однако деньгами с миру сошло слишком 7000 рублей, а … оброк Городецкие почти весь по 12 рублей заплатили и с недоимкам на тех деревнях имелось, всего оброку они заплатили все 7421 рубль, всего оброку в недоимке остается 5133 рубля. Я было и хотела по нашему с тобою уговору простить 3000, но Трофим говорит, что это делать невозможно, ибо иной всю свою семью очистил, а другой ни одной еще копейки не платил, как же их и уровнять, а ежели вам угодно будит им помочь, то разве в будущий год; между тем я не велела своего хлеба нынче с них собирать а не собранного на них простить, вить за два года, по неурожаю, они ничего не вносили. Всего магазейного в сборе только 450 четвертей, как ты думаешь, милой друг, что с нашим и с мужицким хлебом у нас на них 1000 четвертей. Когда они его в силах заплатить? Мне кажется вещь не возможная, чтоб с них собрать.-
Трофим говорит об моем письме к предводителю, что сомнительно чтоб он позволил раздать весь хлеб из магазейна, однако, он моего письма еще не получал; сегодня отсюдова едет, и что по этому сделает, то мне и отпишет. Ему же надо гнать хлопотать об выключке переселенных душ, об приписки сюда, и об их хлебе, чтоб перевести его сюда.-
То мой друг, я и решилась в рассуждение оброка с них весь требовать, а между тем сказала Трофиму, что неимущие, какие не в силах, пускай остаются в недоимках, и написала к ним, чтоб могли идти теперь бы работать и в Москве. Трошка же говорит, что нынешней год не более 60 человек принесли из Петербурга 3200 рублей жалования, и остальные еще не являлись, а нонечный день не очень нужно, можно тех подождать, в конце года заплатят. А нам вносить в ломбард будет в мае, все таки, дружочек, не обойдемся без займа. По моему счету надо четыре тысячи я их и ищу. Будь покоен на счет дел, они теперь меньше Машку беспокоят, ибо я вижу, что бог столько милостив, что дает средства хотя бы нынешний час перевернуться. Что то сделает Елизавета Дмитриевна, бог знает, Государь еще в армии, стало там и Балашов, то это пойдет в долгой ящик.-
Потом в среду у меня были Илья Иванович, и Арбеньев, и Елиз. Максимовна, целый день сидели и привезли новости газеты, ибо я своих еще не получала, я думаю ты их на дороге, где нибудь читал, три Государевы Манифесты прекрасные, а в другом нумере очень похоже на мир, Государь уже с войском в Герцогстве Варшавском, шведы с нами, а из Англии пишут, что корабли готовят, чтоб весною вместе с русскими идти угрожать Злодеям.
Государь, из Вильны выходя, отдал прекрасной приказ войскам, чтоб не грабили, и что он вступает в чужие пределы, для достижения только прочной политики а не для завоеваний; и главное говорит, тот кто будит грабить, да не будит он Русской.-
Вот тебе и об новостях, у нас отставили Губернатора, говорят по доносу Кологривова, что у него медленность была в рекрутах, и за мундиры, что на откупа их делал, неизвестно что будет?-
Еще новость, вообрази как жалко, бедной Ушаков, Проломский барин, умер, говорят жена бедная в отчаяние.
Грессера наконец произвели в генералы.
Потом в четверг, у меня была Хрущова.
Дмитрий Иванович все болен; он мне достал 500 бревен 5 и 6 вершков в отруби ценой менее сорока копеек; а тес 30 сотня; удивительно как дешево, только беда возить почти 60 верст; я однако решилась сколько могу столько и вывезу.
С 1 февраля мужики поступают на нашу работу.-
Одного только Милой Друг я боюсь, что плотник, подрядчик, приехал и он пьян, что бы мне с ним хлопот не нажить, однако, я взяла свои осторожности.-
Вчерась я была у Арбеневой, он еще ко мне третьего дни заезжал, и звал, право же мне оба очень нравятся. Уж она так ищет моей дружбы, жаль только, что далеко, а она мне по душе, и он право хотя и горд и глуп, но доброй, честный человек и с правилами, ты, когда увидишь его с семейством своим, то его полюбишь.-
Я теперь слава богу здорова, МОЯ ОБЫКНОВЕННАЯ очень счастлива кончилась.-
Это письмо я к тебе адресую в Новосильск, ты, друг милой, прикажи, чтобы другие батальоны осведомлялись на почте есть ли к тебе письма, ибо может быть письма позднее первого батальона придут.-
Прощай, Ангел Мой, Друг Мой Милой, бог тебя сохрани и помилуй, дай великой Творец мне тебя скорей обнять и прижать к своему сердцу.- Дети очень об тебе помнят, только и говорят, когда та папенька приедет, они ручки твои целуют и просят благословения. Степанида Васильевна тебе кланяется, скоро едет в Москву.-
Прощай. Кланяйся всем, кто обо мне вспомнит. Христос с тобою.-

№67 (Балушево) четверг 30 генваря (1813)

Ну ведь не мало ли, Милой Друг Мой, Душа Моя, написала в понедельник по обыкновению письмо к тебе и надписала в Новосильск, вдруг его возвращают назад говорят, что по Тульскому тракту по субботам почта, и так уже в Новосильске ты не будешь иметь от меня письма и будешь меня винить, может быть будешь сокрушаться об моем здоровье. Господи, как это несносно, ну право, что смерть досадна, не знаю куда и писать другого адреса нету, как в Курск писать.
Я представить не могу, что ты так долго будешь в неведении обо мне. Ради бога, Друг Милой, Ангел Мой, не сокрушайся, право я столь здорова, сколь и при тебе была, берегу себя, исляндской мох пью, хочу в марте кобылу отыскать и начать пить кобылье молоко. Долг меня теперь не так беспокоит, ибо я кажется нашла нитку чтоб из ломбарда нынешний год как нибудь вырваться.-
Да вот и ты послезавтра две недели как уехал, а от тебя ни слова нету. Препоганая почта, ты так тогда близко встретил полки, что давно бы могла иметь от тебя известие, а я не сокрушаюсь, знаю что это одна почта причиной, а ты верно писал, то ради бога и ты следуй моему примеру. Я бы желала, по крайней мере, чтоб первое мое письмо в Богородск, по крайней мере, ты бы его получил. Ты это письмо по моему счету должен получить по возвращению от Тетушки, ибо тебе прежде Курска надо к ней ехать, что то она с тобою поговорила, как бы хотелось знать. Воображаю, что вы оба горячи, боюсь, чтоб у вас почти до драки не дошло, вить она не остановится сказать дерзость, а ты ее не стерпишь. И почти наверно можно полагать, что все пустое, она ни на что не решится, по крайней мере, ежели мы будем брать другие меры, уже она ничем не может нас винить, и мы чисты перед лицом всего света.-
У нас здесь стояли такие все жестокие холода, и вот третий день что теплее, только такая вьюга, что я все мучилась об вас, как та вы идете, все еще ты в повозке не так, а бедные, несчастные солдаты. Господи, какое мучение, у нас так всю дорогу замело, что другого средства нету, как в одну лошадь ехать, вот этим смерть несносна в деревне.-
Вчерась у меня были княгиня Енгалычева и Языкова, эта и ночевала за погодою, и приехала в одну лошадь, а сегодня прислал ко мне Арбенев звать к себе, у него все больные, ребенок в лихорадке, сама в роже, так они мне жалки, кабы было поближе, я бы почаще была, но так далеко, что мочи нету, однако на днях съезжу к ним.-

пятница по утру.

Я вчерась как только кончила к тебе писать, вдруг приносят от тебя письмо из …, слава тебе Господи, что ты здоров, Друг Милой, Ангел Мой, и что ты нашел все благополучно. Еще мне приятно очень слышать, что второе ополчение распустили, это знак хороший, вот если бы и вас распустят, еще более что Австрийцы с нами. Вчерась мне также принесли две новых газеты, однако, в них новостей мало. Только и есть что от Англичан большая собирается помощь, помогать русским разоренным, одно правительство дало 200.000 фунтов стерлингов, кроме частных людей, в Парламент собирают, впрочем ни об Государе, ни об военных действиях ничего. Только, Злодей то наш объявился в Париже и сидит опять на троне, что то он еще вздумает, но Бог милостив, он его на зло не допустит.-
Еще вчерась мои кибитки от Варвары Ермиловны приехали, и два человека еще из Москвы, один Федька тот, которой так от злодеев страдал, невероятно. Милой Мой Друг, что он мучениев от них принял и как его Бог спас, подлинно чудо, теперь лучше, только все животом страдает.-
На этих днях посылаю в Касимов за всем, что надо для строения, и для этого заняла тысячу рублей еще у Ильи Ивановича, и все это употреблю для строения.- Куда как мне грустно, что ты так долго будешь без моих писем, по крайней мере за пождание получишь два вдруг.-
Прощай, Ангел Мой, Милой Друг, Душа Моя.- Христос над тобою, ангел хранитель, деточки ручки твои целуют, Степанида Васильевна, Анна Петровна, Машка твоя тебе кланяются.-

№ 68[87] (Балушево) (1813)

Первая просьба та до тебя, Милая Елизавета Дмитриевна, чтоб осведомиться, что с Ломбардом Московским сделают, отсрочат ли нынешний год проценты, велят ли ему ехать в Москву или он останется в Казани?.-
Вторая просьба моя та, ежели бы возможно было, чтоб исходатайствовать через братца, чтоб для, нас разоренных дворян открыть банк, где бы можно под имения занять денег. Можно бы принять душу в сто рублей, ибо и казной определено чтоб оценка, была душам в двести рублей, то казна ничего не теряет принимая душу в сто.- Буде просьба для нас несчастных будет тщетная, то тогда уж, я полагаюсь на твою дружбу, чтоб хоть для меня для одной из несчастных хотя в Петербургском Опекунском Совете позволено было под имения выдать деньги, ибо тебе известно мое положение, я уже об оном умалчиваю. Я знаю, что и без просьбы всякий может в Совете занимать деньги, но по теперешним обстоятельствам сомнительно, чтоб оные могли быть выданы. То не худо, хотя для заслуг несчастного деверя, коего мы лишились на поле чести, оное против других нам была сделана отмена, я не упоминаю, что и другие братья и теперь в Армии также как и муж мой.- Я чувствую, что я много может быть требую, но уверена будучи в твоей дружбе и тем более что ты знаешь до какого разорения я нынешними обстоятельствами доведена, то ты наверное представишь все оное брату которого доброе сердце, привыкшая к добродетелям, не остановится подать руку помощи, ибо я признаюсь, что я никакого другого средства не имею, чтоб заплатить все мною должное, как в казне так и партикулярным.-
Третья просьба, должные мною деньги, Милому Александру Дмитриевичу, убедительно упросить, чтоб позволил и проценты мне приписать.-
Мне ей богу тебя совестно обременять, но ты столь добра, что сама мне жалея предлагаешь, и так последняя просьба, та чтоб сделать счет с золовкой моей. Я ей должна четыре тысячи восемьсот рублей, так как она хотела мне нынешний год отдать еще три тысячи, ежели ей нужно часть из процентов, то ты мне напишешь сколько, я пришлю а остальные приписать, из оных 700 рублей проценты заплатить Хрущову.-

№69 Село Балушево 12 февраля 1813г.

в среду по утру.

Вот две недели ровнехонько, что от тебя ни какого известия нету, Милой Мой Друг, Душа Моя, хотя я уверенна, что это единая несносная почта причина, все таки мне очень грустно не знать ничего об моем друге столь долгое время.-
Сегодня вы входите в Курск, ты на верное возвратился от Тетушки и сегодня ты должен наконец получить два моих письма, не менее меня и то сокрушает, что знаю, что ты до сей поры только одно получил, и может быть по милости прекрасной почты и того не получил. Хотя в субботу только это письмо пойдет, но мне приятно, с своей душкой всякую минуту разделить.-
Скажу тебе, Друг Милой, что я получила от сестры Лизы письмо. Очень приятно то, что она пишет, что они получили два письма от братьев, и что все здоровы, и рука васильева кажется лучше, ибо он шевелит пальцами, только, что рана до сей поры не закрылась.- Доктор уверяет, что он ею будет владеть. Между прочим она пишет, что она не может дать нам всех трех тысяч по своему обещанию, потому, что брат Александра остался должен портному, то ей хочется эти деньги заплатить 1800 рублей и так только и дает как 1500 рублей. Это расположение совершенно меня с … сбило, ибо ей еще нужны и проценты на сумму прежнюю, то я не знаю как сделать, чтоб матушки две тысячи послать, ни каких средств не нахожу ибо этих 1500 только и достанет как на заплату ей и Хрущеву процентов, да Лейнеру (Лехнеру) надо еще доплатить.- Между тем еще Василий Алексеевич пишет, чтоб я Волкову непременно прислала еще тысячу, что он никак иначе не переписывает, признаться, дружочек, что меня крайне взбесило. Не совестно ли ему, нынче то ли время, чтоб эдак налегать, тот человек кто, в нынешних обстоятельствах моих часть капиталу уплатит, то казалось довольно, чтоб его более не беспокоить, ибо все другие и проценты приписывают.- Представь, что бедный Василий Алексеевич, ни от кого и процентов не может получить, а те деньги, что на купцах, пишет, что и надежды нет получить.- Буду стараться здесь еще где нибудь искать, чтоб мне Матушке можно было хоть тысячу послать.-
Я до сей поры еще хлеба не продавала, страх как рожь и мука дешевеет и за это я имела маленькую переговорку с Протасьевым, теперь решилась, хоть далеко послать, но продать за цену порядочную.
Овес дорожает, чтоб мне этими деньгами ломбард удовольствовать.- Ибо до днесь еще от Осокина ответу нету, бог знает получил ли он мое письмо.- Прощай милой друг, Звягинцов приехал он меня остановил и тебе кланяется.-

четверг поутру.

Вчерась меня не один Звягинцов остановил, но и Арбенева так мила, приехала на целый день и ужинала, я ее останавливала ночевать, но не осталась, ибо дорога мерзкая, совершенная весна, совсем распустилась, везде вода стоит. Вечером из Шадска муж приехал, и так нас смешил, что мочи нету, такой шут, что света нету.-
А сегодня, милой мой друг, я очень была удивлена и признаться, что обрадована. Я велела на все ближайшие заводы съездить и спросить об ржи, но ни кто более семи рублей не дает, а мне хочется восемь, то я решилась хотя в Касимов поставить, что бы эту цену взять. Вдруг мужики пришли к Савастиановичу и говорят, что они ее за себя берут всю по восемь рублей, только с тем, чтобы им это время, которое бы они проездили было отдано; натурально, что я на оное охотно согласилась.- Стало друг мой они имущи, когда могут эдакой большой переворот сделать, вить 200 четвертей, а другие 200 я хочу мукой продать.- Овес еще подожду, чтоб цена здесь возвышилась. В Касимове 6 рублей, а здесь еще пять, то чтобы здесь эту цену дали. Хотелось бы очень, чтоб в начале марта деньги эти в ломбард и отправить, с души бы долой много сделала, а там бы искала, чтоб как нибудь Матушке бедной послать, не поверишь как мне против нее совестно, что мы так неисправны.-
Сегодня Тамбовская почта придет, авось я твое письмо получу, то тот час и буду отвечать. А ты, милой друг, ради бога, купи шесть лошадей, займи денег, право нам они крайне надобны, вить кроме серых, тройка совсем без лошадей.- Прощай, Милой Друг до завтрева что то сегодняшняя почта мне доброго скажет, иду обедать.-

пятница 14 февраля

Наконец, Милой Мой Друг, я сегодня получила твое письмо из Ефремова. Ты пишешь, что от меня в Богородском не получил, хотя я писала, но вот почта право мочи нет какая несносная, вот и от тебя, хотя ты и пишешь, что из всякого города писал а я только второе до днесь только получила. Правду сказать, Милой Мой Друг, что эта несносно, и еще более мне предвещает, что ты далее будешь, то еще почта не исправнее. Вот это письмо пойдет в Глухов, ты через неделю должен будешь быть там. Долго ли ты простоишь? Бог знает- И когда пойдешь? Тоже не известно.- Хоть ты меня питаешь надеждою скорого своего возвращения, но я никак не надеюсь. Дела у нас и прекрасно пойдут, но вить Бонапарте не обыкновенный злодей, с ним надо быть очень осторожно, да, по моему мнению, и миру с ним иметь невозможно.-
Что ты ничего не говоришь о Наумовых, которых прислали быть у тебя в полку, не забыл ли ты об них, меня несколько раз спрашивали Рыкачевы.-
Прощай Мой Друг, Ангел мой, мне много надо готовить к почте писем от того я тебя и оставляю.- Дети мои слава богу все здоровы. Настеньке на днях привью воспу, Лекарь шадской оною получил, я и привила прежде ребенку а ден через пять, бог даст с его милостью, и нашей малюточке.- Они все твои ручки целуют.- Степанида Васильевна тебе кланяется, а все здешние Господа велели тебе сказать, что они за твое здоровье пили в твои именины осьмого числа.- От меня всем кланяйся.- Христос с тобою.

№70 Балушево 21 февраля 1813.

Ангел мой, друг Мой Милой, ей богу мочи нету как досадно, на почту, представь себе опять почта пришла и от тебя нету письма. Быть не может, чтоб ты не писал, наверное изо всех городов а я только два получила последние из Ефремова. Дай бог, чтоб ты был меня счастливее и получал бы мои письма по всем городам, где я адресовала. Ты сегодня входишь в Глухов. Наверное не долго тут простоишь, и куда пойдешь бог единый знает, что для меня всего в свете несноснее — это неизвестность. Хотя бы я еженедельно от тебя письма получала, то бы мне легче было. Это вблизи так не исправна почта, а туда, в даль пойдешь, то наверное еще хуже, Господи боже мой, когда то наша разлука кончится? Веры не имеется.
В газетах наши везде торжествуют. Данциг взят, Варшава также, прусаки везде нас встречают, в Париже был в театре бунт, все казалось бы очень хорошо, да ежели бы только Злодея то искоренить, то бы и спокойствие восстановилось, и я бы обняла друга души моей, и мы бы опять были вместе, вместе на век и неразлучны.
Право, друг милой, полно служить. Эта разлука достаточный урок для твоей привязанности, и служба, я надеюсь, что даст тебе опомнится, и ты впредь предпочтешь любовь нежную твоего друга и детеночков. Дай бог, чтоб до этого ада вперед не дошло.-
Я вчерась получила газету и видела, что наши братья двое произведены в капитаны, слава богу, поздравляю тебя, Милой Мой Друг. Дай бог нам дождаться видеть их вождями и полководцами.-
Елизавета Дмитриевна мне пишет из Петербурга, что она видела Лизаньку и Василия и, что этот последний, слава богу, хочет тоже в армию, но дохтор его не пускает.
Между прочим пишет, что ждут не дождутся Государя, и что везут ключи из Варшавы и из Данцига в Петербург.-
Я слышала, не знаю правда ли, будто бы французы просят мир. Государь охотно соглашается, но говорит, что он готов сделать мир, с французским народом, но не с Бонапартом, что он его в императоры более не признает. Эти слухи здешние от того я их и не утверждаю. Довольно, дружочек, об политике, скажу тебе, дружочек, об наших делах.-
Балашова переписывает и переписывает мне проценты. Ломбард получил именное повеление ехать в будущем месяце в Москву, то прежде трех месяцев приемки денег быть не может. По крайней мере я хотя немного между этим отдохну. А может быть бог даст что, в продолжение того времени как откроют, что и очень вероятно, ибо Елена Дмитриевна приехала из Москвы на днях говорит, что англичане очень настаивают в помощи, но им не очень еще позволяют, МЫ ГОРДЫ — хотим сами друг, другу помочь.-
Я только жду ответу от Осокина. Мне бы желалось, чтоб он заплатил два то срока, то бы я эти деньги ему послала, а те бы могла занять, когда открыт будет ломбард, а те деньги, что приготовила могла бы другим заплатить.-
Хочу тебе сказать об Дмитрии Ивановиче, ну милой друг, людей не в три дня узнавай, но в три года, представь, что он со мною сделал, как помнишь, что он сам мне пропозировал Лесу и Тесу, сказал, что он все мне подрядил, тянул меня всю зиму и все вышло вздор, бревна еще на корню, то надо самому посылать рубить, да почти за девяносто верст, шутка ли это, да и время уже прошло, а теса не только нет, но даже и не подряжен для меня, я не знала где, а то сама бы могла давно купить. Сказал, что коли для себя пошлет, то даст мне знать, послал, а обо мне забыл. Я надеялась все на него, два раза подряд сгоняла, но наконец, на сила добилась по крайней мере, одну записку от него, где взять. Послала Савастиановича, и сегодня он возвратился, купил мне тысяча тесниц, ну милой друг, я теперь ни на кого в свете не буду надеяться, коли я в Козловском могла ошибаться.- Всего в свете лучше самому все делать, а на других ни на кого не надеяться. Ежели бы я была опытна только в этих делах то я бы с ними ни кого бы не просила.-
Похвали меня Милой Друг, я холста одного тонкого продала на триста рублей, какова хозяйка, надеюсь еще на столько продать.-
Скажи пожалуйста, да правду истинную, не надо ли тебе денег, теперь я богата могу послать, а вить хуже, что меня сокрушает, что ты без денег.-
Кабы ты мне лошадей купил, очень бы одолжил, ибо право крайняя нужда.-
Я в понедельник была на Углу на именинах и там танцевала, и старика в лоск положила, в такой я там милости, что даже и стихи на мой счет сочинил, каков старик!- У Арбеневых оттуда ночевала, она мне страх, как по душе, я думаю дружочек, что мы со временем будем друзьями, совершенно как французы говорят alle cst dans mon dins.-
Во вторник приехала домой, и в среду поутру, шадцкой лекарь, привил мне Настьке, с милостию божию, воспу, кажется прекрасная, сегодня третий день, не знаю, что бог сделает, завтра должна показываться.-
Я же сама получила ОБЫКНОВЕННЫЯ и от того, хотя Масленица, сижу дома, меня навещают.- Третьего дни была Елена Дмитриевна, рассказывала про Москву, много, между прочим, и об Волкове, бранила его, что он тебя не удержал идти в службу. Представь, что он говорит, что он как ни удерживал не мог будто бы нас обоих уговорить. Можно ли эдак лгать?- Сказывала еще, что имения все Мадам Шальме полиция завоевала.- Пускай полиции осуда!- Софья бедная опять брюхата, все больна, все ее рвет.- А свадьба бедной Анне Ивановне совсем расходится, так она мне жалка, совсем исчезает, влюблена до смерти.- А говорят будто бы он совершенно ее не стоит, игрок, да и должен, что же за счастье?- Ах молодость, молодость! Вот каково быть сиротой, буде у ней мать, то наверное она бы ее удержала.-
Прощай Мой Ангел, друг мой милой, не можешь сказать, чтоб я мало писала, всегда по целым тетрадям, даже все глупости пишу.- Детенки страх как об тебе тоскуют, они твои ручки целуют.- Я тебя от всего сердца обнимаю, хотя без письма от тебя было право мочи нету, как тошно. Кланяйся от меня всем твоим товарищам.- Христос над тобою. Степанида Васильевна на днях отправляется в Москву.-

№71 [70] Село Балушево 27 февраля 1813.

Друг Милой, душа моя, как меня сегодняшний день порадовал, насилу то за пожидание, я твоих два письма вдруг получила, и что всего досаднее это то, что одно старое из Епифани, а другое из Новосильска, и вижу, что ты так же счастлив как я, не имел моего письма в Богородском, хотя я и писала. Господи как несносна эдакая неисправность, разлука бы в сто раз была бы сноснее, ежели бы я всякую почту имела известие об друге моем, но признаюсь, что неведение может еще более привести в отчаяние, что более всего боюсь когда все пойдете далее, когда и вблизи так почта худа.-
Ты пишешь, что вы будите стоять около Житомира, стало на старое место опять бог привел, буде по его светлому промыслу.-
Ты желаешь знать об моем здоровье. Я некогда тебя не обманывала, и теперь тем более этого не сделаю. Мое здоровье точно такое, как ты меня оставил, то есть изрядно. ВСЕ ДЕЛО порядком идет и в другой раз после тебя было, пью исляндской мох и выдумала еще пить бульон куриный, точно такой как пила в Польше, коли ты помнишь. Велела везде искать кобылу и, по открытии весны, начну пить молоко.- Арбенева приступила ко мне, чтоб я сделала из мозгу говяжьего мазь и ей терлась, уверяет, что и жар… буду, и то сделаю, буду стараться сколь возможно себя сохранить для друга души моей и для детеночков, которым я вполне чувствую, что я необходима.-
Нынче великой пост начался. Я первых шесть ден постное ем, но не беспокойся, после завтра разговеюсь на мясо, ибо я боюсь себя суровой пищей изнурить.-
Ну, друг милой, доволен ли ты столь долгим, подробным описанием обо мне, но только, для истинного спокойствия духа, и для поправления совершенного моего здоровья, мне нужно не лекарства, ни доктора, а ты, Ангел Мой, твое присутствие.
Я чувствую более нежели когда нибудь, что ты мне не обходим, и что мы один человек, и признаюсь, что час от часу мне твоя разлука становится несносней, как подумаю, что целые месяца протекут а может быть и год без тебя, так это пилюлю как ни золоти, так не проглотишь, подавишься.-
Детенки наши слава богу, большие милостью божию здоровы, ты боишься, чтоб они тебя не забыли, будь покоен, только и толкуют, что про тебя, а особливо больший все сбиралса ехать с Степанидой Васильевной в Москву, Я МАМА К ТЕБЕ ПАПКУ ПРИТАЩУ, ЗАЧЕМ ОН НЕСНОСНОЙ НЕ ЕДЕТЬ, Я ЕГО МАМА НАСИЛЬНО ПРИТАЩУ и меньшой туда же как обезьяна, говорят, ЗАЧЕМ ПАПКА УЕХАЛ, Я ЕВО В ПЕРЕД НЕ ПУЩУ, вот тебе их разговоры; Настьке привила воспу, сегодня девятый день, от здорового мальчика, и слава богу хорошо принялась, только вот другой, день что она нездорова, очень не покойна, это причина воспы. Лекарь шадский, которой прививал сегодня приезжал и говорит, что это должно так, что еще завтрашний день, она будет не покойна. Сохрани ее Господи и помилуй, дай Бог, только, чтоб зубы счастливо прошли, у ней еще ни одного нету. Это странно, вить ей уже скоро девять месяцев, давно пора.-
И так моя собеседница Степанида Васильевна, отправилась в путь вчерашний день, так мне ее жаль не поверишь, осталась я теперь одна, и одна отрада ребятенки, а как они спать лягут, то и сижу одна, или Анна Ивановна придет. Елена Дмитриевна еще здесь, хочет ехать через две недели, а сестра ее пишет из Петербурга, что мои комиссии плохо выполнила, ибо брата нету в Петербурге и сомневается, чтобы его и дождались, то стало просьба моя втуне останется, авось бог милостив, и без просьбы, откроет сам, а по крайней мере она то для меня сделала, что невестка переписывает заемное письмо и приписывает проценты, с сестрой Лизой я также кончила, Хрущову послала векселя, не знаю что будет ответу от них, кажется петербургские дела переделала; московские есть надежда что кончу, к Волкову писала, воля его, денег более не дам, изволил переписать вексель, как хочет, только одно дело опекунской совет, однако и тут отдыху на три месяца, ибо по нонешнему повелению его перевозят в Москву, то хотя передохну;
А вот беда, что уже никак поправить не могу, это Матушке заплатить. Буду стараться искать занять, коли найду то и ту беду с шеи сниму.
Теперь, Друг Милой, скажу тебе об хлебе. Славные мои мужички, купили для меня, как я уже к тебе писала 300 четвертей по восьми рублей, мука прибавляется ценою и овес также, то не сокрушайся, я не без денег, только напиши пожалуйста не надо ли тебе, лучше заблаговременно.
Для стройки все искуплено и готово, за тесину которую нашла купить 1000 пошлю на днях, продается лес сосновый 500 бревен 5 вершковой восемь аршин длины, только бревна по рубка на месте, а вести 40 верст, то не не очень сходно, однако попробую пошлю туда, и если можно то сколько нибудь куплю и привезу.- А плотник пришел сегодня работать, только не тот а другой, кажется доброй мужик, авось дела слажу.-
Я с Степанидой Васильевной отправила в Москву покупать всю провизию домашнюю в год, как мало ни клала а на семьсот рублей.-
Теперь скажу тебе приятную радость, это то, что я холстины ткацкой продала почти на 300 рублей, да надеюсь еще продать на пятьсот, которые деньги хочу послать в Петербург купить бочку вина, которого нужно, боюсь, коли теперь не куплю, то до осени все это хорошее выйдет.- А берем мы две бочки пополам с Арбеневым.- Я в ней нашла себе хорошею подругу и товарища, а может быть и друга, славная баба, очень мне по сердцу.- Все здешние Господа тебя очень поминают и тебе велели кланяться, а Ронбах отправляется управлять деревнями Балашова и сегодня у меня обедал, прощался, также тебе свидетельствует свое почтение, он добрый человек, жаль, что он уезжает.-
Сегодня в газетах, кажется похоже то, что Австрийцы с нами. Слава тебе Господи, авось Бог прекратит кровопролития и мы будем соединены с тобой.
Я порадовалась, только ежели эта правда, что Государь столько милосерд, что наших Героев хочет наградить, столь сходно с его добрым сердцем.- И так наши братья тоже получают, дай Господи!- Гриша за отличие переведен в гвардию, в Литовской полк.- Прощай, Ангел Мой Милой, уже двенадцатой час ночи, пора перестать писать. Все тебе написала, ежели что забыла, то завтра еще припишу.- Прощай Христос над тобою.-

Принуждена распечатывать письмо, забыла тебе напомнить Милой Мой Друг, что ты забыл об Наумовых, которыя тебя просили их взять к себе в полк. Что писал ли ты к Толстому? И что он отвечал? Прощай Христос с тобою.-

№72 [71] Балушево 6 марта 1813 года.

Как я счастлива была, Милой Друг Мой, только что отправила прошедшую почту свою к тебе, как вдруг присылают еще третье твое письмо из Курска, я порядочно не могла понять на какой оно почте пришло, ибо я на Тамбовской уже накануне два твоих получила, это было по Спасской почте. Ну, ты не поверишь, как я обрадовалась, так, что я проглотила раза три, что ты мне пишешь.- Милой, неоцененной друг мой, Могу ли я тебя обвинить? То, что делает мое истинное счастье, твоя добродетельная душа, ты об ее положение соболезновал, и не хотел ее огорчать, вот, причина твоего молчания а не решимости; а ты можешь после этого себя бранить дрянным человеком, нет, друг, ангел души моей! Ты мое блаженство, я тобою только, что радоваться могу и благодарить всевышнего, что он мне дал такого неоцененного друга как ты, не укоряй себя, дети наши никак не могут нас обвинить, мы будем в жизнь нашу стараться устроить их состояние, но ни когда не удалимся для оного от добрых дел, столь свойственных истинному христианину.-
Ты так по моему, подробно мне описываешь твое путешествие к Тетушке, что я себе вообразила между вас, ах друг мой! Когда я буду с тобою, одиночество несносно.-
Я однако от Тетушки ни письма, ни заемного письма не получила, и даже ответу на то письмо, что я отправила на другой день твоего отъезда. Она должна была писать его тогда, когда ты у ней был, и она наверное его утаила ибо я ясно к ней пишу, что ты для того к ней едешь, чтоб с ней переговорить, вот мой друг каковы люди, я бы желала по крайней мере, чтоб она почувствовала твою деликатность. А рассказы ее на счет разграбления в Москве меня даже взбесили. Представь себе, что Трошка, когда был здесь, сказывал, что весь дом ее нанят, и внизу за две комнаты маленькие четыреста рублей в год, то за весь дом около трех а может быть более тысяч, что то она потеряла, он ей никогда более доходу не давал.- Я однако подожду на свое письмо ответу, буде не будет еще ей напишу, а ежели бог столько милостив, что тебя отпустят, то ты заезжай к ней и возьми уже твердое намерение с ней говорить, я бы уже и тем была довольна, ежели нонешний год она нам только проценты заплатила, нам только не достает 5 тысяч, то бы и не надо занимать.-
Ты теперь должен быть около Киева, а это письмо мое найдет тебя уже там, дай боже, чтоб тебе удалось в желаниях твоих, и чтоб тебя выпустили, я одно только боюсь, что вас пошлют может быть занять Галицию, где до сей поры войск наших нету, ибо решительного от Австрийского Двора еще ничего нету; а ежели так, как по газетам видно, что и он за нас, то тогда кажется, нет остановки, чтоб тебя отпустить.-
Я в последнем моем письме писала, что Настюшке привила воспу, и она ден пять не показывалась, я уже боялась, что не принялась, однако была прекрасная, теперь уже кончилась, но только она бедная всю эту неделю про страдала, при сильный был жар, и не спала совсем, а, однако, со вчерашнего дня ей стала лучше, а сегодня слава богу, кажется совсем прошло.-
Два наши война слава богу здоровы, только Николай удивительная петля, так, что с ним мочи нету, не знаешь как взяться, одним терпением и твердостью только и превозмогаю его нрав, иногда он меня в отчаяние приводит, начал по французски складывать, а по русски никак не ладится, при ленивой, но это меня не удивляет, еще молод.-
Вот тебе теперь рапорт об всех моих здешних делах, начну тем, что получила письмо от Трошки, и реестр обо всем том, что было пожертвовано в нынешнее время, к тебе его посылаю, авось он на что тебе пригодится, как будишь об разрешении подавать, страшно с них брали и драли; Трошка пишет, что мужики остальной оброк не выдают, говорят нету, он велел собирать, я тебе в одном письме описывала, что так, как иные заплатили весь, а другие ничего то и нельзя им простить, что будет, бог знает что в недоимках останется, то можно и простить, стало те уже неимущие.-
Пишет он еще, что не получил моего письма к Предводителю, помнишь об просьбе, чтоб позволено магазейный хлеб раздать мужикам, то я теперь и не знаю писать ли мне к нему еще? Велю Трошке съездить и на словах попросить, ежели он согласится, то формальную просьбу после подать, как ты думаешь, милой друг?-
Я без твоего опробования не привыкла ничего делать, и забываю, что разве через два месяца, ответ на письмо получу.- Прощай, Милой Мой Друг, до завтра остальные мои рассказы.-

Здешние все дела славно идут. Плотник я к тебе писала пришел и начал рубить, и упросил меня, хоть еще и морозы, чтоб я позволила на месте ему ставить, и со вчерашнего дни начала. Ну уж, дружочек, мастера, весела смотреть как рубит, говорят, что лес прекрасной, даром, что осиновый, хоть бы дом срубить, так бы славной был.- Я думаю, что к празднику совсем поспеет, и пристройку мою взялись за 70 рублей хорошенько переделать и прибавить аршина ширины в сенях, кажется будет хорошо, как та ты меня похвалишь, боюсь, чтоб не то же было, что и с конюшней. Ну, по крайней мере, теперь мастера будут виноваты а не я.- Старый дом начали свои также ставить, только еще в срубе, а на месте боюсь, что земля очень замерзла, у нас все снег.- Тесу привезли 600 прекрасного 350 елового, а еще остальной будет сосновой, представь даже до восьми вершков ширины.-

7 марта вечер.

Мне вчерась помешали писать гости именно: Елена Дмитриевна, Рогожины и Маскатиньевы, все приехали ночевать, а первая так как едет в Москву на днях, так прощаться, и сегодня по утру уговорила меня поехать к Енгалычовой……..

пятница по утру. (стр. 211)

Здравствуй, Друг Милой, Душа Моя, обнимаю тебя душевно, детеночки все трое слава богу здоровы, все около меня сидят и папеньку милого обнимают, и ручки твои целуют, старшие ежеминутно твердят, когда то папенька приедет, и теперь к тебе пишут, и так смешно читают, и особливо Сережка, папенька здорова ли вы, приезжайте поскорей?- Когда та действительно мы будем столько счастливы, чтобы тебя обнять? Очень меня порадовало, что ты пишешь об Австрийцах, да оно кажется на верное ибо и в газетах уже есть, что наши вместе с Австрийцами делают разъезды, стало они с нами.-
Бог до нас столь милостив, мало, что чудесным образом спас отечество наше, но дает истинное благополучие в жизни сей, освобождая и другие государства из тиранского ига, рукою добродушного нашего Государя и его войска.-
Огородника, Милой Мой Друг, мне из Москвы привезли. Степаниду Васильевну я на своих отвезла, и на этих лошадях привезли мне провизии всякой годовой, которая гораздо подешевле стала. Да и огородника Пехтерев нанял, довольно дорого, но что же делать, вить ты знаешь как он нам нужен, за 260 рублей до осени, и семян привез новых. Он все приведет в порядок. Я ему двух мальчиков еще дала чтоб привыкали, и тепличку хочется смастачить. Мое хозяйство вообще изрядно идет, только что главного нету, Друга Моего, которой бы вместе со мной все разделял.-
В рассуждение долгов, я почти все переписала, немногое осталось и надеюсь и оные перепишу: Колычевой деньги Грессерша взялась мне выхлопотать, чего недостанет к взносу в Ломбард то при займу.- Одна грусть моя большая то, что доброй Матушке не знаю где взять, чтоб послать?- Надеюсь, что бог столько милостив, что даст мне средства и то выполнить.- Я однако от сестры с месяц никакого известия не имею, и не понимаю, что тому за причина, брат же об земле также нечего не пишет.-
Елена Дмитриевна сегодня едет в Москву, а Елизавету Дмитриевну ждут всякой день из Петербурга, я часто вижусь с первой и с Арбеньевой также, эта последняя совершенно мне нравится, жаль, что далеко только живет.-
Забыла было тебе сказать, что с Турчиной насилу купчую кончила почти в той же цене, немного что приплатила.-
А Волков пишет, что наши часы у Бурна приказали долго жить, ибо и этот скаредной человек, собачье отребье, ушел вместе с злодеями; так мне часов жаль, тем более что они отца твоего.- Что же делать!- А Фирье часы может быть еще целы ибо Волков пишет, что он честный человек.-
Прощай, Ангел Мой, Душа Души Моей, ежели ты это письмо мое получишь как я надеюсь, то не скажешь, что я ленива, да и всегда не менее этого пишу.- Прощай обнимаю тебя Христос с тобою.-

№73 Балушево 13 марта четверк. (1813)

Истинно скажу тебе, Милой Мой Друг, что меня в отчаяние приводит, то, что и ты моих писем не получаешь, тогда когда я не единой почты не пропускала, и старалась по маршрутe уравнять так, чтоб ты имел как можно чаще обо мне известие, вот все места в которые я писала первое Богородск, два в Курск, третье в Рыльск, три в Глухов, одно в Киев, стало это мое девятое письмо, то ты после этого можешь судить как досадно, что было понапрасну, всего грустнее, что тебя оно огорчает и приводит в сомнение на счет моего, здоровья.-
Но скажу тебе, что и я хотя счастливее тебя твои письма получаю, но ни когда исправно, всегда, две недели без писем, а вдруг два получу или три, что сегодня со мной и было, я оба письма из Глухова получила, а прошедшую неделю ни одного.- Ради всевышнего бога не беспокойся об моем здоровье, я очень стараюсь себя сберегать и как мне и не беречь себя, когда я оное делаю для друга моего, для истинного друга души моей, ко мне которого любовь, привязанность делает мое истинное блаженство в мире сем.-
Теперь буду тебе отвечать на первое твое из Глухова письмо, а потом на второе, тем начну, что пересмотря реестр твой, что у нас в доме погорело, скажу первое, что ты забыл ведь, что купчая на дом вместе с братом была совершена только в восьми тысячах, а другая, что брат делал, сделана была в четырех, то есть в половине, то надо показать, я думаю, чтоб навести на то что действительно нам стоило, что мы в дом вложили переделкой оного, или обеих корпусов, и от чего имели столько доходу сколько показано, а в реестре я поправлю, что ты забыл и цену, что вещи могли стоить, я думаю немного показать, ежели все чтоб стоило 40 тысяч ибо действительно со всеми нашими потерями не менее; то ничего не при лжем, пожалуй коли тебе покажется много то хотя 35 тысяч.-
Что касается до Тверских, то сомнительно, Милой Друг Мой, чтоб они могли заплатить весь оброк, ибо, я к тебе в последнем письме моем писала, что Тришка пишет, что уже все отказываются, но по крайней мере, которые не заплатят, то останется в недоимках, именно совершенно неимущие.- Ибо что с них взято в пожертвование ужас, я к тебе хотела на прошедшей почте послать, но забыла, вот записка, сбереги ее, может пригодиться.-
А об магазейном хлебе я и не знаю, что делать, воля твоя, как ты мои распоряжения не выхваляешь, но тут ума не достает.- Оставлю до тебя, как ты тогда придумаешь, так и будет, ибо я уверенна, что нынешний год не потревожат.-
А об бревнах милой друг мой ничего нету, все не удалось, я к тебе оное писала, что Дмитрий Иванович, все на хвастал, а все вышло вздор, тес только купила и перевезла всю тысячу тесниц, 332 соснового а остальное елового.- Теперь время уже поздно, ибо здесь зима совсем слезает, чтоб бревна возить, а можно ближе и дешево достать, стоит только здесь жить и все найдешь.- Я однако в удовольствие, чтоб душкино желание выполнить, пошлю где он продается сторговать коли можно с поставкой до Даниловки, или там положить, до будущей зимы, коли бог поможет.-
Я к тебе писала что плотники начали строить идет очень на лад, и очень скоро половину почти сделают. Я сделалась грозная царица, страх как их в руках держу.- И спасибо Савастьяновичу, он мне большая помощь, правду сказать, даром, что стар везде поспевает, летает везде, где нужно, да и надо отдать справедливость и мужики у нас славные.- Представь что всего они 350 четвертей купили ржи сами добровольно и за что им были две недели даны на себя, чтоб торговать и сами говорят, что они не в убытке, тогда когда здесь цена ржи не более семи рублей а они дали восемь, вить славно, тем более, что без всякого отягощения.- Только рекруты нас разорили. Другую половину повезла двоих, а еще двоих остается впереди, а ты знаешь какая я до этого охотница.-
Василий Алексеевич так меня успокаивает об взносе в ломбард, ни один человек не взносил, ни за серебро, ни проценты, а дожидаются ломбарда в Москву в этом месяце. А от Осокина получила наконец ответ, извиняется крайне, что в первой раз отроду он не мог мне услужить, ибо все его продукты сели на руках и он без гроша, стало надо запасать денег, чтоб как ломбард откроется в Москве, чтоб тот час внести. Не беспокойся, Ангел мой, Машка все средства употребит, чтоб быть исправной.-
Прощай до завтра, завтра еще поболтаю с тобою. Прощай. Христос с тобою.-

№74 Село Балушево 21 марта 1813 года.

Здравствуй, Милой Друг Мой, душа моя. Долго ли нам будет все через письма друг с другом говорить, когда я буду столь счастлива, чтоб я тебя обняла и прижала к сердцу моего? Вот два месяца, что ты уехал, сколько еще пройдет, без друга милого, без душки моего? Милостивый боже, прекрати нашу разлуку, возврати мне друга моего, ибо признательно скажу, что я не в силах жить без тебя, как хочешь назови моей слабостью или глупостью, но разлука с тобою меня действительно убивает, нет никак здешнего мира награждениев, которые бы могли вознаградить мне за разлуку нету.
Ежели действительно ты оное чувствуешь так как я, то ты верно все средства употребишь, чтоб возвратиться скорей. Я сегодня нездорова У МЕНЯ ПРИШЛО, и от того натурально мои нервы слабее и грустнее по тебе, ты не серчай, но подумай, что я больна, не иное что как ТЫ ЗНАЕШЬ, я всегда в этом положение слабее.-
Вчерась должна почта прийти и привезти от тебя письмо, однако до сей поры еще не пришла, думаю, что причина оному дороги, ибо здесь совсем распустились, только по утрам морозы довольно сильные.
Здесь худы знаки будущего урожаю, совершенно поля голые, снегу во всю зиму порядочного не было.-
Я на прошедшей почте получила очень неприятное письмо из Москвы, ты помнишь, что мне надо было переписывать Княгине Голициной заемное письмо в двух тысячах, так как я не знала, где она в Петербурге, то и обратилась к Арсеньеву, опекун Мишкин. Вообрази, дружочек, что он не переписывает, говорит, что надо за Князя Дмитрия платить долги, а вить ты знаешь что у них наличных денег.
Не бессовестно ли? Но только что я собиралась с ним браниться, к нему писать, как вдруг, бог столько был милостив, что Рогожина присылает мне сказать, что у ней три тысячи есть, не угодно ли мне их взять, я так и решилась, этому уроду отдать. Завтра пошлю взять деньги и с ним расплачусь.- Что бог даст с Тверской деревней, что та еще дадут, а здешние славно дали, ах коли бы не долги, куда бы хорошо, теперь все коплю к ломбарду, все только нужно будет при занять еще и остальные, которые еще остались не переписаны, меня не беспокоят, разве только балашовские?-
Елизавета Дмитриевна приехала из Петербурга, я еще ее не видала. Что то бог даст? Думаю, что ничего, для того, что брата она не дождалась, он все с Государем.- По крайней мере даст надежду, что говорят, откроют ли банк?.- И привезла наверное мне от сестры известия, что она тамошние все долги поправила.- А здешние мои делишки идут очень хорошо, то-то же дружочек свой глаз, я уверена, что ты мною и распоряжениями моими будешь доволен.
Я имела маленькие неудовольствия с плотниками, но они все прекратились, флигель уже под крышу, надеюсь, что к празднику и совсем готов будет, и за другую работу примутся.-
Бревна я посылала торговать, за пятьдесят верст отсюдова, ближе гораздо где Дмитрий Иванович наш находил. Пятьсот берутся выставить заготовить к будущей зиме сосновых в шесть вершков в отруби в 9 аршин длины, а половину пяти вершков по рублю бревно, мне кажется это очень дешево, ты помнишь, что мы еловый платили полтора, и так, я контракт с ними сделаю. Они летом заготовят а с первого зимья, бог даст, коли доживем, то и брать.- А Дмитрий Иванович за 80 верст отсюдова и на корню самим рубить и чистить, за 10 копеек, то ты представь, во что оно мужикам станет.-
Телеги твои для навозу делаются, шесть совсем заготовлены только колес еще нету, но надеюсь, что выполню по приказанию твоему, также и оралка.- Выписала через Арбеневу самопрялки, и две девки уже у меня обучены, видишь мой друг, что я не дремлю, все кажется идет хотя не большим, но хорошим порядком.-
Не понимаю что с моими газетами сделалось, вот две почты сряду не получила. А еще у меня два нумера взяты, оттого я никаких политических дел и не знаю, и эти дни никого не видала, все по домам сидят от дурной дороги.- Что та теперь у вас делается? Ты должен в сию пору два моих письма получить в Киеве, а на этом ли вы пути? Или нет? Что твой Толстой? Ты ни в одном письме не пишешь об Наумовых, которые тебя просили их взять в свой полк.-

в 7 часов вечера.

Я все поджидала почту, думала быть так счастливой получить твое письмо, Милой Друг Мой, но газет четыре нумера получила, а письма от тебя нету. Милой, Душа Моя, очень это грустно признаться, ждешь, ждешь целую неделю почты, придет и нет письма, но я привыкла уже к несносной неисправности почты. Тебя никогда не виню, знаю, что ты на верное пишешь, дай Великой Творец только, чтоб ты только был здоров и любил всегда свою Машку, так как она тебя, более есть вещь невозможная.- Поздравляю милой друг мой с новорожденным 24 сего месяца Сережке минет три года, а пятое апреля Николке четыре года. Ты верно забыл их дни рождения, я тебя друга милого обнимаю, и душевно поздравляю, Дай Великой Творец им обоим свою милость, чтоб они весь век нам были в утешение, а пуще всего счастья земного, только одного и молю у бога, чтоб они истинные были христиане, тогда будут и добродетельны и отечеству полезны и честны, это слово все разумеет.- Настька слава богу также здорова, как и братья, очень они милы, желала бы чтоб ты был между нами, как твоей душе приятно бы видеть твоих деточек.-
Однако мужик ждет пора посылать на почту и так прощай, Друг, Ангел Мой, Душа Души Моей, прижимаю тебя к душе моей, да сохранит тебя Великой Творец милостью своею.- Кланяйся пожалуйста всегда от меня Николаю Францевичу и всем тем кто обо мне вспомнит.-
Здешние все Господа всегда об тебе спрашивают и всегда тебе кланяются.-

Пятница 23 марта поутру.

Здравствуй, Ангел Мой, Друг Мой Милой, прижимаю тебя к душе моей, и начну тем, чтоб тебя успокоить по письму твоему, ты боишься, что я постничаю, я к тебе с начала поста писала, что я только первую неделю, шесть ден только постного ела, а с тех пор скоромное, а последнюю неделю буду говеть и буду поститься, прости Ангел мне мои против тебя согрешения, я правду сказать, против бога много грешная, что я тебя может быть слишком люблю, что не должна, а в прочем, Ангел мой, ничего против тебя не сделала; прошу тебя, умоляю, успокой меня и в нынешний пост говей и причащайся пожалуйста, вить в Киеве есть ваша церковь, это только два дни ты можешь богу посвятить, и тем ты Машку свою успокоишь. Ты знаешь, что ты не говел вот уже четыре года, это очень долго, а мне спасение души твоей столько же желательно как и своей. Пожалуйста, Друг Милой, сделай по просьбе Машенькиной, она тебя умоляет.-

Милой Друг, я боюсь, что у тебя денег нет ради бога пиши нужно ли тебе, вить жалование то твое не велико его не надолго.-

№75 Село Балушево 27 марта 1813 года.

Как я удивилась, Милой, Неоцененной Друг Мой, как вдруг получила письмо твое из Борзна и посылку с фланелью по Московской почте. Я обыкновенно получаю письма твои в четверг, а это пришло во вторник, а на той неделе не было писем от тебя.- Благодарю тебя, душевной друг мой, за фланель, прекрасная, напрасно убытчился, вить она не дешева, а у тебя карман то не очень полон, также много благодарю за Вихтенштейнов портрет, у меня он другой, ибо Федор Федорович Кюммель, мне славную галантерею сделал, прислал мне табакерку с золотой медалью, портрет российского героя.- Я твой в рамку на стену прилеплю, и буду радоваться а ты когда приедешь будешь детям толковать.-
Ты мне в нынешнем письме большие надежды подаешь, к скорому миру.
Дай Великой Творец, чтоб только он был в славу отечества нашего.- Я когда письма твои получаю, ты не поверишь, весь дом сбежится слушать, так оно мне всегда приятно и я всегда раза три прочту. Савастианова говорит мне свои замечания «Ежели Матушка мир скоро, то на что Федор Федорович, прежде просится, вить он от этого может потерять».
Ей, я думаю, кресты та крестами полюбились да и воображает, что и деревень дадут как услышали про Кутузова и Витенштейна, насилу я им всем могла растолковать, что вам не за что, » Как не за что? Разве они не те же трудности переносят, как и другие».- Вот тебе их толки.
Я Милой Друг очень твоими письмами счастлива, но ты страх как скуп, так мало пишешь, мне бы хотелось знать все об своем душке, ты даже и не пишешь получаешь ли ты мои письма? В Глухове ты должен получить 3, а вот это, четвертое в Киеве. Я кажется не только не лениво пишу, но может быть тебе и скучно, столь подробное об себе описания, да мне по крайней мере приятно Душке обо всем отчет отдавать, будто ты можешь меня советом опробовать.-
Почта еще послезавтра, а я сегодня начала авось бог даст еще завтра от тебя письмо получу.-
Получила я два письма от сестры Елизаветы Федоровны, одно с Козловской, а другое по почте, и от Васеньки также получила, он мне прислал копию с дела, я тебе и его письмо, и обе копии посылаю.
Нет, Друг Милой, об земле этой никакой надежды нету, буде воля Господня!- Сестра пишет, что Василий уехал, никак никого не послушался, ни Матушки, ни доктора, буде с ним милость божья, авось другой климат и ране его полезнее.- А об братьях о других нет давно известия, от чего Матушка очень сокрушается.-
Вот я третью неделю сижу совершенно одна, дорога очень стала дурна а вот две недели как совершенно распустилась, вода так и льет, ужас смотреть на наши пруды точно страшные реки сделались. Я тут, где ты плотину хочешь делать, сделала мост, а пускай когда бог даст сам будешь, то и делай как хочешь.-
У меня строение идет славно! Потолок начали во флигеле мостить; свои дом старой на место ставят, я велела, дружочек, так, как ты желал, чтоб его не много поставить наискосок и отступя сажень от дороги, что со временем ежели случится отставить Савастиановичеву избу, то из боковых окошек виден был пруд.- Затеваю я большую работу, это церковь перекрывать, никак нельзя обойтись, ибо стропила подгнили.- Просит плотник 400 рублей за одну работу, я тес не считаю ибо уже он заготовлен, и так, Милой Друг, хотя дорого, но чтоб не потерять без этого церковь я решаюсь, и выхлопочу указ, и денег несколько церковных, из Тамбова. Благослови меня!- Колодец вырыли не более шести сажень и нашли воду бесподобную, не хуже Трех-Горной московской, и оттуда вытащили пречудные камни, посылаю тебе несколько отломанных из середки. Я пробовала стекло режут, вот тебе и алмазы! Разбогатеем когда брильянты у нас родятся. Смех в сторону, однако при мудреные камни.-
Дети наши слава богу здоровы, все трое. Настя была очень нездорова после воспы, однако теперь прошло, однако ни одного зуба еще нету, это меня признаюсь, что беспокоит.- Буди власть его светлая!- Обедать подали я тебя оставлю Ангел мой прощай до завтра.-

Представь, Милой Друг, с тех пор как ты уехал, я только одно письмо от Вареньки получила, я к тебе оное писала, это было тогда, когда Наташа была очень больна, а после она мне писала один раз, что ее здоровье еще хуже стало после Наташиной болезни, с тех пор нечего об ней не знаю, хотя и писала несколько раз, да меня еще что более беспокоит это то, что и Вяземская пишет, что она об ней нечего не знает, и Авдотья Ивановна. Писала мне Софья, что Маменьку ждала в Москву, но ее Варенькина болезнь на дороге остановила, и тому уже две недели, и после ничего не пишут. Василий Алексеевич пишет, что Маменька приехала в Москву но одна, а Варенька осталась в Нижнем. Я этому худо верю, чтоб Маменька могла ее одну оставить больную, но вить ты знаешь Маменьку, и то мне приходит на ум; что она боялась остаться, что у ней все в Нижнем были больные.-
Ах, Милой Друг, неужели богу угодно будет лишить меня и этого друга молодости моей, признаюсь, что мне по ней страх как грустно, во всем цвету, во всей молодости, Господи сохрани ее и помилуй!-
А Вяземская мне пишет, что тот УРОД теперь в Симбирске, был у них в деревне в страшном раскаяние, и что будто более любит, нежели когда нибудь, и ничего так не желает как возобновить опять, будто бы все его не решения происходили от того, что у него побочные дети есть, то хотел прежде их состояния устроить. Это не он ей сказывал, но она стороной узнала, по моему это такая глупость, я этому не верю, стало он мало ее любит, ежели ей не поверит. Все мог бы ей сказать, и ни кто другой бы оного не знал, но полно про него говорить, лишь бы ее только бог сохранил!-

Ломбард уже в Москве, думаю, что после праздника будут принимать деньги. И так я постараюсь к тому времени накопить денег, чтоб заплатить сколько можно, а там остатки в мае. Арсеньеву за княгини Голициной вексель я все деньги заплатила. Сестра пишет, что в Петербурге также все кончено, только одна беда была и есть Матушке неоткуда взять, она на это мне пишет, что ей нынешний год не надо, чтоб я не беспокоилась ибо братья получают серебром и двойное жалование, итак милой друг нынешний год так остается.- Вот тебе, Ангел мой, все мои дела, и все, что у меня на душе было.- Писать более нечего и так прощай ежели получу сегодня от тебя письмо, ибо если почта, то еще припишу, теперь прощай.

Вот и 8 часов вечера а все еще почта не пришла стало сегодня не будет мне от тебя письма Милой Друг Мой.- И так прощай, Ангел Мой, Друг Мой Милой, Господи сохрани тебя милостью твоею. Не беспокойся об Машке, пью исляндской мох три раза в день.- Прощай детенки твоего благословения просят. Христос над тобою.-

Кланяйся от меня Ивановым ежели ты в Киеве. Да ты голубчик забыл об Наумовых, которые к тебе в полк хотят идти.-

№76 Балушево 4 апреля 1813 года.

Несносная почта представь, Милой Друг Мой, на той недели я на Московской почте получила письмо твое из Брозны с фланелью, а обыкновенно твое письма приходят по Тамбовской, я с нетерпением ждала тогда получить еще в субботу, но нет, а теперь за дурной погодой Московская почта только сегодня пришла, а должна приходить в понедельник, сегодня пятница, а от тебя письма нету. Да по настоящему давно еще, вчерась должна и Тамбовская прийти, но я совсем не надеюсь. Бог знает когда я от тебя теперь письмо получу, вот две недели уже не имею; я не сокрушаюсь ибо уверенна, что ты писал, но не менее того оно грустно, не сносна, ибо единое мое утешение, единая отрада в разлуке нашей твои письма; не только я но дети, ты себе представить не можешь, как по тебе скучают оба только и говорят двадцать раз в день, «Маменька, да когда же Папенька приедет, что он так долго» вить ты можешь вообразить как оно весело; бог один знает когда это кончится, я пуще всего той мыслей сокрушаюсь ежели ты пойдешь заграницу, то тогда бог один знает когда я от тебя буду письма получать.-
На этих днях приехал из армии сюда Балашова адъютант, к отцу повидаться, к Протасьеву, и вчерашний день был у меня с сестрою с Княгиней Енгалычевой, он выехал 3 марта, оттуда, рассказывал много и все для нас утешительное, только это не очень, что до сей поры Австрийцы держат нейтралитет, и когда он поехал, то к ним решительно послали, что или то или се.- Он видел и знает твоих братьев, они, слава богу, здоровы оба. Вася еще не приезжал, как он поехал. Я к ним напишу с ним, и к тебе также авось ты вернее получишь, он из Могилева к тебе письмо мое пошлет.- Гришу также знает он здоров, а про Павла сказал мне, что он был тогда убит. Ему оное рассказывал, Каблуков, его полковник, у кого он был в эскадроне. Столь, Милой Мой Друг, бог послал бедной Матери крест, тяжело потерять сына в эдакие лета, но будет по воле всевышнего, возблагодарим его за то, что он избавил Отечество от варварского ига.- Я между многими вопросами спросила его также что думает об милиции куда ее употребят? Он мне сказал, что Государю прежде было угодно было ее совсем распустить, но так как еще неизвестно, что может быть еще за границей войска будут нужны, то для того вас и не распустили, по моему глупому бабьему уму судя, стало ежели Австрийцы против нас, то вы пойдете в дело, и тогда бог знает когда я тебя увижу, и когда твои письма буду получать, все твердое мое упование возлагаю на Милосердного Творца Моего, чтоб он сохранил мне друга моего, и возвратил бы мне его поскорей.-
Я на будущей неделе буду говеть и прошу чтоб ты меня простил Милой Мой Друг, я к тебе писала в прошедшем моем письме, чтоб ты меня утешил также, чтоб причастился, пожалуйста, Ангел мой.-
В Москву забыла тебе написать, что Государь пожаловал 5.000000, а в Смоленск и в Калугу, по миллиону на разоренных и сделана особая команда. Что будет нам от этого пользы?
Василий Алексеевич пишет, что и Ломбард опять в Москве и открыли и он билет на серебро переписал, я еще не могу вдруг собрать всех денег, чтоб поспеть для заплаты, много причиной-то Колычева, никакого слуху нету, писала, писала никого нету ответу, уже Гресерша взялась выхлопотать, да и от той никакого слуху нету, да и Тверская деревня ничего еще нету, авось бог милостив, он мне помог переписать заемные письма почти все, только и остается что в мае, то наверное он мне поможет и Ломбард удовлетворить.-
Церковь здесь я подрядила, ибо никак время не терпит, совсем кровля провалится ежели не перекрою.- Фабрику начали крыть страх как скоро работают, да и дом старой под крышку.-
Забыла тебе в прошедшем письме написать, что кобыла тетушкина ожеребилась, но жеребенок слабой и жил только три дни, и никак не брал титьки, ибо у него рот был судорогами сведен, что, Милой Друг, ни делали но нет, я теперь только и боюсь об аглицкой говорят она будет в будущем месяце, чтоб нам ее жеребенка сохранить.-
А этих, здешних кобыл я просила Языковых, чтоб позволили к ихним жеребцам припустить, говорят у них очень хорошие, а нашего очень не хвалят.-
Итак завтра их туда поведут.- Я до сей поры не имею ни слова об моих из Москвы и не знаю, что Варенька, то видно, что приехали, ибо Василий Алексеевич пишет, что 500 рублей от нее наших денег получил, это пойдет на проценты.-
Где ты теперь? Бог знает, куда как бы хотелось знать и милого друга обнять, прижать к душе своей, и поздравить, с будущем завтрашним именинником, Николке нашему минет завтра четыре года пятой, дай всевышней ему свою милость, чтоб он был добродетельной человек.-
Помнишь, Милой Друг Мой, как ты счастлив был как он родился, дай боже, чтоб мы всегда благословляли минуту его рождения.- Он нынче стал гораздо послушнее и я надеюсь через терпение и кротость его пылкой нрав переделать, он очень много успел в эти три месяца, что я его начала учить. Они тебя все трое обнимают и просят благословения.- Прощай, Ангел Мой, Душа Моя, ты верно это письмо получишь праздником, то поздравляю тебя и обнимаю, куда как тяжело эдакий день быть в разлуки с тобою и это в первый раз с нами случается. Прощай мой Ангел, душа души моей, Христос с тобою.-

№77 Балушево 10 апреля 1813 года.

И так вот скоро три недели что от тебя, Милой друг мой, душа моя , ни единой строчки не видала, меня в совершенное отчаянье приводит неисправность почты, ибо это все она причина. С тех пор как получила я твое письмо по Московской, про которое я тебе писала, что я так удивилась, с тех пор, почта так перепуталась, что и толку не разберу, да тут же и распутица причиной, место понедельника, что должна приходить, до сей поры пятница а еще не приходила.- Что ты теперь, Друг Мой? Где ты здрав ли ты? Ежели только здоров то быть не может, чтоб ты не писал.- Ну не несносно это, что ты всякую почту может быть пишешь, я ни единого не пропускаю и наши письма на воздух, ни тот ни другой не получает.- Когда бы это кончилось, веры не имеется, чтоб я тебя опять здесь видела, вот три месяца что ты уехал.- И сколько еще пройдет без тебя, один Бог знает. Это удивительная вещь, что вить я тебя ждать теперь никак не могу, а все жду, кто только пошевельнется, то мне кажется, что это ты, а особливо когда Плутон залает, то не токмо я, но и дети оба кричат не папенька ли наш приехал.- Когда, когда это счастье будет, что я тебя обниму, и далее с тобою уже не расстанусь?- Друг Мой, вот через день и праздник, большой праздник для христианина, и всякой с своим семейством с своими друзьями, а мы так, с тобою розно, розно эдакой великой день, признаюсь, что оно меня совершенно мучает.-
Я же, когда бог приведет, буду причащаться, а завтра исповедоваться.-
Вот третий день, что погода прекрасная, в Федоровке уже мак и горошек посеяли, здесь все под мак и под огороды аралками вспахали.- Я еще два двора свела на ту сторону и место славное для нас очистилось, только, Друг Мой, большая беда, что те дворы, что теперь на месте, которые надо назад подвигать, никак невозможно по плану, ибо тут такая мочевина, что как маленькой пруд, да еще и в двух местах, то и попадает целой двор в это болото, да и в другом месте также, я не знаю, что делать. Решилась до тебя их так оставить, а как ты приедешь как хочешь. Поп с причетом перестраивается. Да еще не малая беда для тебя, не знаю как тебе оное и объявить. Кобыла аглицкая ожеребила кобылку рыжую, всю говорят в отца, и очень хорошо было, оба дни, сегодня третий день, вдруг ночью занемогла, с ней сделался припадок и умер. Так жаль, что мочи нету, не подумай Милой Друг, чтоб за ним не смотрели, безотходно коновал, с Архипкой, и конюхи, так и ночевали, Григорий даже и не выходил. Со слезами пришли мне сказать, что он умер, и говорят, Федор Федорович верно подумает, что мы не хотели или не умели за ним смотреть, так досадна, а пуще более, что тебя нету, ты бы тогда сам видел.- А так двух кобыл сегодня от Языкова привели, видно мы с тобой несчастливы, кабы ты свою та там припустил, не худа бы было.-
Теперь об других делах, представь, Друг Мой, что тверские мужики не дают более 1000 рублей более оброку, печники от туда и плотники пришли, и принесли мне только 700 рублей, ибо остальные там на расходы остались, что делать? А особливо по почте же получила от Василия Алексеевича письмо, просит, чтоб поскорей в Ломбард собирала и посылала. Я не долго думала и решилась, у меня в тот день, был Протасьева сын из армии, про которого я к тебе писала, я и написала с ним письмо к Федору Михайловичу, прося его чтоб он сделал одолжение мне дал взаймы, на другой день он мне присылает сказать, что к 20 сего месяца он готов мне с радостью дать а теперь у него нету, и так я еще занимаю 4000, а между тем три тысячи, что у меня были отправила в Москву и эти отправлю по получению и так остается только последняя майская треть.- Но я надеюсь, что Колычова пришлет, вить до сей поры слуху никакого нету, я опять к Грессерше писала она взялась выхлопотать, а уж возлюбленная тетушка ни строчки нету известия. Я опять к ней писала, и хочу еще сегодня написать неужели все не будет ответу.- Вить то — то и дела, денег своих много, а все ни гроша не платят.- Однако ты не сокрушайся, бог помог Машки все устроить, я надеюсь, что и поможет заплатить также. Все поджидала не будит ли от тебя письма, но нету, нечего делать. Прощай, Ангел мой, обнимаю тебя и поздравляю с наступающим праздником. Христос Воскресе! Великой бог да сохрани тебя! Дети также сами тебя поздравляют и Настька также — Папенька дружочек, я сам пишу, поздравляю тебя с праздником. Христос воскресе. Николка.
И я милой папка, поздравляю с праздником, приезжай поскорей. — Сережка. Вот душа души моей, бог тебя сохрани и помилуй.- Всех от меня поздравь с праздником.-

пятница того же числа вечером.

Сию секунду почту получила и от тебя письмо, Милой Мой Друг, Душа Моя, слава всевышнему ты здоров, это единое желание Машкино и единое в сем мире счастье, ты и дети мои, когда нас бог соединит; и так, получив письмо твое, послала спросить не отослали ли мое и воротила назад, опять распечатала, хочу хотя несколько строчек приписать еще к другу моему.- Тем начну, что теперь веселея тебя поздравляю с праздником и обнимаю, друга души моей, и скажу Христос воскрес! Теперь буду несколько на твое письмо отвечать. К Рыкачевым сейчас пошлю сказать об Наумовых, я их очень давно не видала.- Об Тетушке я к тебе писала также подробно об всех делах; тес давно куплен а флигель уже покрыт, за 1022 тесницы заплачено 300, большая часть елового.- Церкву подрядила крыть за 400 рублей.- Про Матушку я к тебе писала в последнем моем письме; на счет военных дел, я это все знаю, про которые ты пишешь ибо ты представь, что твоему письму почти месяц.-
Я очень рада, что ты наконец мои письма начал получать, хоть бы не новы они были. Волкову я отослала переписанное заемное письмо, не посмотрела на его просьбу, а ежели доживу только до будущего году, то что во что ни станет, ему первому заплачу.- Сегодня я еще от Василия Алексеевича получила письмо, он велел тебе написать чтоб скорей ты присылал об пожаре просьбу. Неужели ты не получил то, что я послала к тебе назад.- Ты, Милой Друг, во всяком письме меня утешаешь миром. Я однако оного так скоро не предвижу, покудова Австрийцы молчат.- Еще ты меня уговариваешь, что у тебя денег много, да вить я тебя знаю, ты все на свете себе откажешь. Послушай Мамашки, ежели ты будешь так жить как ты жил в Нижнем, то право я с тобою поссорюсь, то есть из харчевни есть, а я тебя никогда не обманываю. В рассуждение житья у меня денег так много, что я и с тобою могу поделиться, у меня же все на год куплено из Москвы, кроме вина, хочу и вино купить в Петербурге, ты видишь, что я себе ни в чем не отказываю.- То и прошу своего Милашку так бы.-
Однако прощай опять Ангел мой, Господи скора ли я тебя увижу!- Время здесь стало прекрасное, помнишь как мы желали вместе пробыть весну в деревни.- А теперь и одна, нечего не знаю, не разумею.- Христос с тобою.-

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.