Война часть 5-я. Письма август-октябрь 1813 года

Боевые действия возобновились отправкой Наполеоном своего маршала Удино с 70-тыс. армией на Берлин. Поддержку Удино должны были оказать французские гарнизоны из Магдебурга и Гамбурга. Одновременно самый решительный из союзных полководцев Блюхер выступил из Силезии. Наполеон, полагая видеть перед собой главные силы союзников, устремился на Блюхера, который 21 августа сразу же отошёл согласно Трахенбергскому плану.

19 августа Богемская армия союзников неожиданно для Наполеона двинулась к Дрездену через Рудные горы, угрожая зайти в тыл главной французской армии. Наполеон, узнав об опасности для Дрездена, прикрытого только корпусом маршала Сен-Сира, ускоренными маршами поспешил из Силезии назад к важнейшему опорному пункту.
25 августа Богемская армия подошла к Дрездену, но командующий Шварценберг не рискнул взять город с ходу, решив подождать отставшие войска. На следующий день, 26 августа, он начал штурм, однако и Наполеон успел вернуться в этот день с гвардией. 27 августа произошло генеральное сражение, в котором союзники потерпели поражение и в расстройстве отступили обратно в Богемию. Основные потери понесли австрийские войска. Наполеон пытался запереть горный проход, через который устремились войска союзников, направив в обход сильный корпус Вандама. Однако Вандам сам оказался в окружении благодаря стойкости русской гвардии в бою под Кульмом, 30 августа его корпус был совершенно разгромлен.
Наполеон ещё 27 августа послал обходным манёвром слева на город Теплиц (Богемия) 1-й армейский корпус генерала Вандама, поддержать которого должны были корпуса маршалов Сен-Сира и Мармона. На пути корпуса Вандама (32—35 тыс.) близ местечка Кульм (чеш. Chlumec (okres Ústí nad Labem)), что в 40 км к югу от Дрездена, оказался 10-тысячный отряд под командованием графа Остерман-Толстого.
Накануне сражения, 28 августа, отряд вступил в мелкие, но кровопролитные бои с передовыми частями Вандама, очищая себе дорогу для отступления на Теплиц.
Уже в этих схватках особо отличился Л.-Гв. Егерский полк.
С рассветом 29 августа части Остермана, насчитывающие до 10 тысяч солдат в строю, отошли после арьергардной схватки от Кульма в сторону Теплица, и закрепились у селения Пристен, растянувшись в 2 линии и перекрыв дорогу на выходе из ущелья.
Левый край позиции, селение Страден прикрывали три батальона Л.-Гв. Егерского полка, поддержанные сильно поредевшим уже Муромским полком. Около полудня на них устремилось шесть батальонов бригады Рейсса. «Французы смешались с русскими. Обе стороны малыми отрядами перескакивали рвы и кучи камней, отделяющих сады и рощи, встречались на полянах и не раз сходились в штыки.
Если какой либо взвод подавался назад, офицеры бросались вперед, увлекая за собой людей и с горстью стрелков, иногда одни, устремлялись на неприятеля.
Особенно отличились при этом капитан Ралль 3-й; штабс-капитаны: Барышников, Андреевский, Литвинов, Бистром, Сухтелен; поручики кн.Козловский, Ушаков, Бублик, которые в продолжении всего дела находились перед своими ротами, неоднократно штыками опрокидывая неприятеля».

За подвиги свои в этот день капитан Ралль егерский был произведен в полковники и
награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 2630 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова)

« За отличие в сражении с французами при Кульме. »

В первых числах октября союзники, усиленные свежими подкреплениями, перешли в наступление на Наполеона, засевшего на крепкой позиции вокруг Дрездена. Вытеснить его оттуда предполагалось широким обходным манёвром сразу с двух сторон. Силезская армия Блюхера обошла Дрезден с севера и перешла Эльбу севернее Лейпцига. К ней присоединилась и Северная армия Бернадота, крайне вяло продвигающего вверенную ему армию. Богемская армия Шварценберга вышла из Богемии, обошла Дрезден с юга и тоже двинулась в сторону Лейпцига, в тыл Наполеону. Театр военных действий переместился на левый берег Эльбы.

Наполеон, оставив в Дрездене сильный гарнизон и выставив заслон против Богемской армии, бросился под Лейпциг, где рассчитывал сначала разбить Блюхера и Бернадота. Те уклонились от сражения, и Наполеону пришлось иметь дело со всеми союзными армиями одновременно. 16—19 октября (по новому стилю) 1813 года произошло одно из крупнейших сражений XIX века, известное как Битва народов или битва под Лейпцигом. Из-за разбросанности армий, обширного фронта сражения и продолжительности по времени оценка сил противоборствующих сторон сильно варьируется, но в среднем историки сходятся, что Наполеон имел под Лейпцигом 180—200 тыс. солдат. Союзные силы к концу битвы в полтора раза превышали численность французских войск.

Потери союзников за дни сражения составили до 54 тыс. убитыми и ранеными, из них 22600 русских, 16 тыс. пруссаков, 15 тыс. австрийцев и только 180 шведов. Но Наполеон потерпел решительный разгром, потеряв непосредственно под Лейпцигом до 80 тыс. солдат. Он отступал кратчайшей дорогой на Франкфурт во Францию

В первый день Битвы народов русские гвардейские полки составляли общий резерв под командованием Цесаревича Константина Павловича и были расположены в центре позиций позади деревни Госса. Именно тут в центре позиции Наполеон стремился рассечь фронт союзной армии и деревня Госса стала ключевым пунктом сражения. В борьбе за него доблестно сражались Л.-Гв. Егерский и Л.-Гв. Финляндский полки. То есть военная судьба свела в одно место в бою сразу троих братьев Ралль. О том как они бились свидетельствуют истории полков.
Первым в сражение за Госсу был двинут Л.-Гв. Егерский полк по приказанию Ермолова. «Генерал Бистром, подойдя к Госсе, нашел, что занимавшие ее Таврический и Петербургский полки вытеснены из деревни. Он тотчас же приказал генерал-майору Маркову со 2-м и 3-м батальонами гвардейских егерей немедленно атаковать деревню и выгнать оттуда неприятеля, засевшего в домах и за заборами, а 1-му батальону под командованием полковника Петина — обойти с правой стороны деревню, броситься в штыки и, приведя в расстройство внезапностью неприятеля, вытеснить совершенно из селения.
Генерал-майор Марков, встав между батальонами, без единого выстрела, ударом в штыки прогнал неприятеля и овладел деревней. Полковники Пенский и Ралль-3й при этом шли впереди своих батальонов. А полковник Петин был убит. Более трех часов держался тут Бистром с егерями, против атак молодой гвардии Наполеона. Враг постепенно усиливал натиск и наконец вынудил егерей оставить деревню.
Но тут им на выручку подоспели Л. Гв. Финляндский и Л.-Гв. Гренадерский полки. Госса была снова взята и гвардейские стрелки преследовали противника, выдвинувшись на пол версты за деревню, как раз туда, где французы собирались развернуть артиллерию.
Как сказано выше Л.-Гв. Финляндский полк участвовал во втором штурме Госсы. Говорят, что Государь сам проводил их словами: «Ребята! В дело! С Богом!».
Л.-Гв. Финляндский и Санкт-Петербуржский атаковали левую часть деревни; Л.-Гв. Гренадерский и Таврический — правую; Л.-Гв. Егеря — центр.
Генерал Кржановский оставил 2-й батальон Ушакова в резерве; 3-й батальон Жерве в обход и тыл французов, а сам повел 1-й батальон на врага. Опять шли на приступ без выстрела. 3-й батальон ранее других достиг Госсы и Жерве с офицерами первые перелезли через ограду. Финляндцы ворвались на улицы и дворы деревни, где сражались «с неимоверной храбростью». Французы защищались мужественно и только с третьего натиска финляндцам удалось очистить свой край деревни, а потом мужественно ее отстаивали. Половина офицеров полка была убита и ранена, многие получили по нескольку ран. Генерал Крыжановский получил четыре раны и опасную контузию ядром в грудь. Командир 1-го батальона Штевен ранен в шею на вылет.
О капитане Ралль 4-м сказано:
«После раненого полковника Штевен командовал батальоном, коим распоряжался с отличным благоразумием и предусмотрительностью, наносил большой вред неприятелю, при сильном же наступлении оного ударил в штыки и занял левый фланг деревни».
В числе особо отличившихся был и штабс-капитан Ралль 5-й.
«Он вызвался на опасное предприятие взять у неприятеля знамя или гидон, к которому опрокинутые собираются. Он ударил с ротою в штыки из коей прапорщик Эгерштром взял означенный гидон, а сам Ралль 5й получил тяжелую рану»

За Госсу полковник Федор Ралль был награжден орденом Св. Владимира 3-й степени.
Капитан Василий Ралль и штабс-капитан Андрей Ралль — ордена Св. Анны 2-й степени с алмазами.

21 августа место пребывания полков нижегородского ополчения переместилось к Дубину. На этом продвижение нижегородского ополчения не закончилось. Далее ополчение следовало через Равич, Винциг. 6 сентября оно вступило в пределы Силезии. А уже 13 сентября корпус графа П.А. Толстого прибыл в Цитау через Гольдберг и Зайденберг. Такая поспешность была связана с тем, что около р.Эльбы перед Дрезденом действующая русская армия должна была объединиться с армией Блюхера для активного преследования отступающих французских войск. Поэтому Александром I было предписано графу П.А. Толстому следовать в Богемию для преследования неприятеля только с теми ополчениями III округа, которые «…признали способными, все же прочие отправить для наблюдения крепости Глогау…». Полки нижегородского ополчения расположились около Дрездена следующим образом: два нижегородских пехотных полка находились у деревни Пляуен, Пестиц в первой линии, конный нижегородский полк содержал посты у деревень Шершниц и Ренниц, два нижегородских полка находились в резерве (у деревни Гистрицы). Еще в конце сентября 1813 года на ратников нижегородского ополчения была возложена задача ликвидировать 36-тысячный гарнизон французских войск под командованием маршала Сен-Сира в Дрездене. Французы в течение месяца оказывали сопротивление.

Не известно точно, когда Федор Федорович Ралль получил отставку, сдал командование 4-м пехотным полком нижегородского ополчения и уехал в Россию.

Однако, переписка Марии Дмитриевны с мужем обрываются на 25-м октября, надо думать, потому, что к концу этого месяца Федор Федорович уже добрался до Балушева, либо с дороги уверил наконец супругу в скором своем возвращении.

Путь из Силезии в Тамбовскую губернию должен был занять изрядное время, особенно в военных условиях. Предположим, что месяц если не более, так-что в военных действиях Ралль 1-й участия не принимал. Мне представляется, что он подал прошение об отставке после наступления перемирия, когда казалось, что ополчение уже в бой не пошлют. В своих июньских письмах Мария Дмитриевна упоминала, что Федор Федорович обнадеживает ее своим скорым приездом, чему она мало верит. Действительно, вопрос с отставкой мог сильно затянуться и получить неожиданное уже и для самого Федора Федоровича решение только осенью.
Либо, отставка ему наконец была дана в связи с постигшей его реальной болезнью.
В следующем блоке писем в январе 1814 года Мария Дмитриевна о недавней болезни мужа упоминает.

 

№96 Балушево 22 августа 1813 года.

Почта прошла а я от тебя ни единого слова не видала, Друг ты Мой Сердечной.
Вот тебе все твои надежды, все приятные известия об Мире? Я как предчувствовала, что всем твоим надеждам не верила. И так, война снова возродилась, известно нам по партикулярным письмам, что были два ужасные сражения, и что злодеев прогнали за Эльбу.- Буде милостив к нам великой Творец; кажется, ежели действительно правда, что Австрийцы с нами, то приходит злодею карачун, а особливо храбрые гишпанцы оному много споспешествуют.- Это все очень хорошо, но лично для нас с тобою, каково? Мой Неоцененной Друг мой, я хотя не очень верила, но все таки надеялась, что я тебя скоро обниму, ибо истинно скажу, что твое отсутствие мне становится слишком несносно, а, как подумаю, что война только что началась, и что бог знает кончится ли нынешним годом? То правду сказать дружочек, что мочи нету.- Где ты теперь?- В Варшаве или нету, и от чего я от тебя ни единого слова не получила?- Меня в отчаянье совершенное приводит, та мысль, что может быть несколько почт пройдет, что я от тебя ни какого известия не получу, ах друг мой, теперь то я вполне чувствую, что единое упование на бога может подкрепить истинную Христианку, без веры бы я пропала.-
Меня остановили давеча к тебе писать Рыкачевы, они приехали меня навестить, истинно для меня отрада когда я их вижу, ибо они умеют судить, говорить об делах военных, а нынче всякой другой разговор для меня несносен, я только и дышу, что политическими известиями.- Друг ты Мой Сердечной, Ангел ты мой, доживу ли я до счастливой минуты тебя видеть, Господи какое несносное между нами расстояние!- Может быть и вас тронут далее, может быть и вы будите употреблены.- Ужасная мысль!- Господи Боже, Владыка Милостивой Сохрани и Помилуй Друга Моего, Единого Человека для кого мне жизнь дорога, сохрани его для детей наших; вот ежеминутная моя молитва перед Великим Нашим Творцом.- Я много, много горестей, потерь перенесла и все что я теряла удвоило привязанность мою к тебе, для тебя я себя сохраняю, для тебя жизнью жадничаю.- Я сожалею что к тебе такой плач написала Друг Мой, как прочла так и опомнилась, я тебя только более им огорчу, нет, Друг Мой, коли Великому Творцу угодно нас испытывать, то буде его святая воля, покоримся ей и будем достойны блаженства того чтоб нам опять соединиться, укрепимся твердостью.- Дети твои, слава Всещедрому промыслу, все трое здоровы и помнят об неоцененном друге своем папеньке, и право очень милы, Николка в бешеном своем нраве, много труда стоит переламывать, но надеюсь на помощь божию успею.- Я на днях была вместе здешним Губернатором Шишковым, он объезжает все города и жил несколько дней у Арбенева, я видела и жену его и своячницу и большую его свиту, в том доме князя Павла Петровича Гагарина, который тебя в Нижнем знал, и который умеет тебя ценить, он там натурально для меня был приятнее, много, много, про тебя поговорила.- Губернатора я просила об наших вечных делах с Проломом, он мне обещал все к концу привести, да думаю, что, и с Ушаковой успею променять от Шивырляю, через его посредство, он им родня и поговорит с ними.- Он человек очень умной, придворной, так же как и жена его, звали меня в Тамбов повеселиться, как будто это возможно без друга моего?- Жена его занемогла тут, от того он так долго и промешкал, я еще третьего дня их у Арбенева оставила.- Была еще на рождения на Углу где видела все здешнее собрание, и большую часть мне людей неизвестных, Чубаров мне сказывал, что Скюдери он видел в Пензе и он хотел непременно через Шадск ехать, чтоб ко мне заехать вместе с Рябининой, у которой он там живет.-
Я все еще в свой домишка не перешла, боюсь, что все краской пахнет ибо я даже и полы выкрасила, но у нас становится холодная погода, то я думаю, много дней через десять перейти.- Строение мое приходит все к концу. Церковь на днях докончат перекрывать.- Я еще десятину близ Даниловки нашла лесу купить, 30 рублей десятина и хотя осиновой но хороший лес, на всякие поделки годится, у Тарасовых.- Теперь надо для молотильни сделать сарай, коли бог поможет то до зимы кончить и здесь только баня не достроена, что бог поможет то и сделаю, нужно для этого хорошей осени.- Хлеб почти весь убран кроме гречи, которая еще не поспела, но к первому числу будущего месяца все будет кончено.- И по первому пути не премину послать за остальными дворовыми в Тверскую, суда их перевести, теперь всем место найдется.-
Меня много сокрушает то, что я не знаю получил ли ты те пять сот рублей, которые я к тебе послала накануне Петрова дня; и как твое жалование тебе дают? Надеюсь за границею то серебром, буде нету, я на всякой случай, чтоб ты не был без денег, попробую на будущей почте послать еще пять сот рублей к Фафиюсу, и напишу попрошу его, чтоб он к тебе доставил по вернее ибо не знаю, как к тебе прямо доставить.- Где ты теперь а ежели в Варшаве, он найдет верной случай.- А коли ты можешь занять, займи и напиши к которому сроку назначено будет то и доставлю.- Прощай Неоцененной Друг, души моей, я тебя обнимаю душевно, пиши бога ради всякими средствами, твои письма есть единое мое утешение.- Дети просят твоего благословения.-

Все здешние тебе кланяются, от меня поклонись тому кто меня помнит.

Здесь проехала Меркулова и была у своих родных, она тебя всем здесь до небес превозносила, жаль что я не знала, я бы ее к себе пригласила …
№97 Балушево 29 августа 1813 года.

Боже мой, как я была счастлива, Неоцененной Друг Мой, получив от тебя письмо из Пулавы от 23 июля и по оному еще вижу, что у меня одно твое письмо пропало, а для меня это большая потеря ибо я едиными твоими письмами дышу, только, Друг Мой, с тех пор, как ты за границею, то ты сделался так ленив, так мало ко мне пишешь.- Мне твои письма уже не загадка теперь, Друг ты мой Милой, известно, что военные действия уже начались а ты мне пишешь, что Мир, и что скора будешь, я не понимаю, обманываешь ты что ли меня? Или сам в таком заблуждении?- Ежели ты меня только пустым утешаешь, то вить это грех, я вить не в глуши живу, имею и газеты и журналы а ты все им противное пишешь, Друг ты мой Истинной, приезжай, докажи мне мне на истинно, что ты будешь у своей Мамашки, тогда я буду на и счастливейший человек в свете.- Господи! Будет ли конец этому кровопролитию, я совсем надежду теряю, да мне и то грустно, что ты мне не пишешь, что вам назначено в Варшаве стоять, что ли? Или вас далее к Армии продвинут, как бы вернее сделать, чтоб друг до друга письма доходили, я вижу, что ты и мои не получаешь, а я ни единой почты не пропускаю, единое мое утешение к тебе писать и от тебя известия получать.-
Очень я рада, что ты наконец деньги получил, я умираю боюсь, чтоб ты не был без денег, и для того с этим письмом вместе решаюсь послать еще пятьсот рублей, которые адресую вместе с письмом к Фафиюсу и попрошу его к тебе оные по вернее доставить.-
Да ради бога отпиши ко мне на каком вы теперь положении, за границею я надеюсь, что жалование получаете серебром.- Я только и боюсь, чтоб ты не был в нужде, успокой меня, Друг Мой Милой, и пуще всего найди средство, чтоб по вернее и деньги и письма могли к тебе доходить.-
На счет Настеньки, ты, Душевной Друг мой, теперь не беспокойся, Великой Творец, ее помиловал, ей стало гораздо легче с тех пор, как ее стали в песок сажать и в железные ванные, она стала гораздо крепче и четыре зуба вышли, велик бог до меня грешной милостью, теперь только, чтоб он мне возвратил Единственного Друга. Старшие наши молодцы, слава богу, только резвы до чрезвычайности, ты приедешь то оному помогай.-
Я к тебе несколько раз писала, что я в комитет за тебя просьбу подала, но не знаю принята ли она или нет. Узнала, что Афросимов там присутствует, то напишу к нему, его попрошу.- Об тетушкином заемном письме я писала к тебе, что на ее убедительную просьбу я решилась ей позволить в последний раз приписать проценты для того, чтоб выручить эти две тысячи, которые она прошлого году не дослала, но от нее еще не получила заемного письма.- А когда бог тебя воротит, то ты можешь к ней заехать, и торговать Петровское, по моему мнению я думаю мы можем ей позволить вывести пятьдесят душ и за двести остальные квит ее нам долгам и перевести на себя ее долг Василию Алексеевичу и еще в чем деревня заложена это все выйдет 90 тысяч, очень дорого, чрезмерно, но по крайней мере, на век с ней развязались и землею и деньгами, а мы только перевели на себя 32 тысячи долгу и получили 200 душ и деревня наша выиграет, а ее деньги я не за что считаю, ибо мы век с нее не получим, я оный прожект в другой раз пишу, но боюсь, что ты моего письма может быть не получил для того и повторяю.-
Поздравляю тебя, Друг Мой, с Ермоловой землею и с мельницею, третьего дни купчую совершила, я ему Дерябинскую пустошь, а он мне землю в Балушеве и Мельницу, кажется, что купчая по всей справедливости совершена, одно только, что он с мельницы весь доход за год вперед взял, я постараюсь однако за пол года что нам следует получить деньги, контракта с этим купцом никакого нету, не знаю, Друг Мой, по истечению марта, что срок, не самим ли лучше ее держать вить она очень прибыльна, напиши как ты думаешь.-
Хлеб весь убран, кроме гречихи, которую на днях также всю соберут, умолот здесь так мал, что менее быть не может 3 1/2 четверика, а в других еще не вымолачивали.- Прощай Неоцененной Друг Мой тебе кланяется Мамзель Кронберх, которая теперь у меня, я к тебе писала, что она с матерью здесь в Шадском у тетки, отец ее умер. Я ей очень рада.- Обнимаю тебя душевно Друг Мой истинной, Великой Творец, да возврати тебя, это есть единственная моя молитва, дети твоего благословения просят.- Христос с тобою.- Что Ванюшка возвратился ли?-

№98 Балушево 4 сентября 1813 года.

На нынешней почте я получила старое от тебя письмо, Милой Неоцененный Друг Мой, из Люблина, которое меня более тех огорчило, что ты признаешься, что ни какой почты нету из за границы, стало я от тебя не могу получать известия столь аккуратного, как я прежде получала, а это единственная моя отрада, в горести быть с тобою в рознь.- Ты все меня, Мой Ангел, успокаиваешь на счет вашего переходу за границу, на что ты мне правды не говоришь, вить и по газетам вижу, что вы делаете резерву у Барона Бениксена, и что он впереди вас стоит, но можешь ли ты ручаться, что ежели нужда придет, чтоб вы не были и впереди? Разве эдакие случаи не бывают?- Ах! Друг Души Моей, ты лучше скажи, что велик бог милостью, которому я душевно своего друга перепоручила в непосредственно в покровительство, и которого вернее человечьего, и на него все упование мое возлагаю, для сохранения твоего для меня грешной и для детей твоих, и уверена в той надежде на его благость, что он тебя нам возвратит здорова и невредима: вить нынешние войны на прежние не похожи, стало одно милосердие великого Творца может спасти от хищных злодеев.-
Скажу тебе теперь одно слово и про совет твой мне ехать в Москву или в Петербург жить. Стало ты меня считаешь наряду с другими женщинами, я надеялась, что ты мне отдаешь более справедливости, разве для меня рассеянность может заменить мне друга моего? Разве здоровье мое в оном может поправиться, единственно спокойствие в духе может мне возвратить здоровье; могу ли я оное иметь быв в разлуки с тобою?- Разве ты не с лишком уверен в шесть лет нашего замужества, что ты для меня все в свете.- Люблю и то, что ты меня уверяешь, что я поправлю и дела свои живши в городе, когда ты знаешь, что вчетверо и, может быть, что и в десятеро нужно того там, что я здесь проживаю.- Вить ты знаешь, что я не охотница копить, но и не могу снести мучения быть должною.-
Отложи Мой Друг попечение о моих веселостях, тяжко, жестоко тяжко мне быть без тебя, куда меня не привези это везде будет одинаково.-
Очень я рада, что услышала, что ты наконец получил жалование, и содержание на людей и на лошадей, по крайней мере, на этот счет я буду покойна, что ты не будешь в нужде, ибо я тебе послала на прошедшей почте пятьсот рублей, но не знала как доставить, решилась через Фафиюса и думаю, что по сих пор это единое средство, не об деньгах толк, но как до тебя их доставлять.- Еще завтра почта но я для того сегодня пишу, что завтра именины Козловской, то туда еду и не успею тебе по возвращении много сказать.-
Дети наши слава всевышнему все здоровы, и Настенька крепче и милее становится.- Желаю крайне, чтоб ты мог ее видеть и такая хорошенькая девочка, вся в папку.- Куда правду сказать умное, прекрасное заведение почта, я бы тому, кто оное завел монумент поставила, больше нежели всякому герою.- Как приятно мне с тобою говорить, будто бы я тебя вижу.-
У нас страшный ветер и холод, все в поле убрано, и начинается злодейская осень, я спешу, чтоб мне до большей стужи перейти в дом, и надеюсь на будущей неделе оное выполнить.- И хочется, коли бог поможет, все строения привести к концу к будущему месяцу.- Ах, кабы ты приехал, кабы ты мог видеть, Друг Милой, душа души моей, правду скажу, что я удивительно много успела.- На будущей почте ты получишь ведомость хлеба и порей твой собирают рачительно.- Я наняла садовника арбеневского, они за излишеством отпустили, за 120 рублей, а огороднику время приходит отпустить, он очень хорош и дорог; а этот берется и за овощи, попробовать год, что будет?- Я к тебе писала, что Кромберхши дочь все у меня была до сегодняшнего дня, она меня просила к тебе написать, что Филимонова жена осталась ее отцу должна 200 рублей за одного Елчанинова пенсионера, они деньги все пожаром в Москве потеряли, им бы эти деньги были не малое пособие, то ты как увидишь Филимонова скажи ему это, право грех эдакие долги не платить.- Прощай Милой Друг Мой, желаю тебе покойной ночи, до завтра, как возвращусь от Козловских то и еще припишу.- Христос с тобою.-

8 часов вечера 5 число.

Сию секунду Друг Милой возвратилась от Козловской, она бедная очень нездорова, я к тебе кажется писала об ее болезни, что у ней обструкция и очень прибавляется, то она завтрашний день решилась ехать в Москву лечиться, так она бедная мне жалка, я в ней боюсь очень водяной.- Там была пропасть, все здешние и все об тебе много интересуются; ты не поверишь Мой Друг, как я здесь во всех счастлива, уж наружность ли одна, или внутренность, но только одним словом все бог знает как обо мне отзываются и как меня ласкают и во мне ищут.- Только мало есть, кто бы мне истинно по душе был, я вить избалована, не токмо в любви но и в дружбе, вить не только Вареньки или Пашет — моих друзей, но и приятеля не найду им подобного.- Завтра Протасьевы здесь обедают, он уж глупо даже как меня любит старик на колени передо мною становится и стихи говорит.- Посылаю тебе, дружочек, песню из Вестника Европы, для меня очень смешна, может быть у вас ее нету, научи солдат ее петь, славно французов отшлифовали.- Что то, как то у вас на истине идет?- Желала бы знать.- Прощай неоцененной, Друг Мой, обнимаю тебя душевно.- Дети твоего благословения просят.- Христос с тобою Ангел Хранитель.-

№99 Балушево 12 сентября 1813 года.

И так, Неоцененной Друг Мой, почта прошла, а от тебя мне весточки не привезла, да и те прежние почты только мне старые письма от тебя привозили, одним словом сказать я еще от августа месяца, ни одного письма не получала, и Богу одному известно получу ли я на будущей, да и то меня сокрушает, что хотя я всякую почту пишу к, Другу Моему, а сомневаюсь, чтоб ты мои письма аккуратно получал, легко может быть, что ни единого не получал, то грустно, с той мыслью писать, что ты писем моих не получишь, однако лучше хочу, чтоб они пропали, нежели чтобы не писать, может хотя одно из них до тебя дойдет.- Вот дела военные по газетам, по журналам и по частным известиям кажется идут весьма хорошо, чем то, Великой Творец, нас обрадует?- Вижу я что Бенигсонова армия продвигается ближе к военным действиям, вы же стоите ли на месте или тоже продвигаетесь?- Это неизвестность мучительна.- Ах! Друг Мой Милой, конечно я душою патриотка и русская, но и нежной друг неоцененного человека, которого отсутствие одно меня сокрушает, но ежели к этому прибавить и страх знать его в опасностях, то этого снести мудрено, единая вера и упование на всемогущего может дать твердость, и то правда, но вить ты для меня все в свете, вся моя слава, все мое богатство.- Боже Милостивый! Хотя бы я то утешение имела, чтоб получать от тебя известия.- Когда это злое мучение кончится?- Что я не придумываю, что я ни рассчитываю, но никак не вижу конца всем человеческим бедствиям, как только смертью лютого врага.
Но видно что бог еще его оставляет в здешнем мире для наказания рода человеческого.- Вот уже десять месяцев, что мы в разлуке, а к истечению году я не имею надежды обнять друга моего, какая жестокая мысль.- Когда оное счастье будет?- Не ужели и 1814 год начнется кровопролитием? Не ужели лютое сердце алчного Бонапарта не насытилось кровью ближних и бедствием вселенной?
Не токмо собственно для одного нашего спокойствия нужно твое возвращение, но истинно и по делам нашим, ты делаешься ежечасно необходим. Как ты Машку в распоряжениях не выхваляешь, но ума не достает, да правду сказать не бабье дело и не нашему слабому уму дело обделать.- Теперь я узнала что в Тверской деревни много не устройств, пишет мне Василий Алексеевич, что он слышал, что Трошка спился с кругу долой, а я помочь этому отсюдова ни как не могу, а он мне пишет, что Мужики земли не хотят брать, для того чтоб не платить оброку; да и за нынешний год у них в недоимках осталось около четырех тысяч, что мой друг делать?- Истинно не знаю писала я просила Пехтерева нельзя ли ему мне дружбу сделать съездить туда, все счесть и Трошку по паспорту отпустить, а деревню на таком основании сделать, как Кинишемския, не знаю, что от него будет ответу; буде ему нельзя съездить, то решусь сама зимой ехать, но боюсь, что не в силах буду порядок завести; ах! Неоцененной Друг Мой, коли бы ты мог быть здесь, все бы вместе обработали.- Теперь здесь с Ермоловым кончила, и отказала все земли, но только на той неделе введут во владение.- А с Ушаковой на счет обмену земли Авдотьенской на этих днях то же решится, ибо был здесь Губернатор, я его просила на земской суд, и он приказал, чтоб все было кончено, то Ушакова готова хотя от Шывырляю нам променять, но я без тебя боюсь промаху дать, я правду сказать все средства употребляю, чтоб все твои планы выполнить, и до сей поры много удается, но без тебя боюсь на натуре обрезать, и решилась ехать сама к Ушаковой и ежели могу, то уговорить ее, чтоб между нами было на словах кончено, а оставить до твоего приезда, а ежели я увижу, что КУЙ ЖЕЛЕЗО ПОКУДА ГОРЯЧО, то тогда землемеру заплачу, чтоб вернее обмен сделать, и попрошу, чтоб оный был прежде на плане, ибо боюсь, что в натуре будут неверности.-
Иду обедать теперь а после обеда еще с дружком поболтаю.-
Детеночки наши, слава всевышнему, все трое здоровы и истинно скажу, что без пристрастия очень милы, Николка не обыкновенного ума ребенок, только за то и не обыкновенной блат, а Сергишка все Хомяк и Лентяй, ничем не пристрастишь к учению, за то нрав смирной и мягкой, а Настька думаю будет вся в Николку, такая же крикунья, только маленькая девчоночка.- Мое здоровье, Милой Мой Друг, по милости божьей, хорошо, я однако перестала пить кобылье молоко, что то живот от него стал болеть; ванные также остановилась брать, боюсь простудиться; хотя время стоит у нас и прекрасное; но на этих днях перейду в дом там начну опять.-
Помаленьку с помощью божию все у меня к концу приходит, и смело надеюсь, что, Мой Неоцененной Друг, по возвращению своему, Машку верно поблагодарит, права хорошо все обделала, и везде хоть немного успела, какое блаженство мне будет тебя везде водить, и увидеть на твоем лице, что я тебе угодила.- Я бы очень желала знать дошли ли до тебя пятьсот рублей денег, которые я послала к Фафиюсу, к Володимирскому исправнику, буде нету, то как можешь через оказию их вытребуй.- И ежели так счастлива я буду, что скора тебе возвратный путь, то бога ради займи денег, чтоб купить кой чего там за границей, все дешевле полотна, ситцу, кисеи батисту.- Да кувшинчиков не забудь для кофию.- Да и батистового полотна.- Посылаю тебе, Мой Друг, ведомость нынешнего году, позабавься, вовсе урожаю нету ежели бы не прошлогодний хлеб, то нечего и продавать.- Прощай Ангел Мой, Сокровище Мое, дети ручки твои целуют.- И просят твоего благословения, тебя душевно обнимаю.- Христос с тобою, Пресвятая Богородица.-

Что Ванюшка неужели совсем пропал, и то меня беспокоит с кем ты? И как ты?- Полетела бы к тебе.-

№ 100 Балушево 19 сентября 1813 г.

Ах Друг Мой Милой, Душа Моя, и еще прошла почта, а от тебя ни строки нету, вот два месяца, что от тебя никакого известия нету, так уж грустно, что и передать не могу, да и тем еще более, что сколько ни пишу, ни одной почты не пропускаю, а не знаю и сомневаюсь, чтоб письма мои до тебя доходили может быть и ты в таком же беспокойстве обо мне?- Где ты теперь?- Так давно было что ты в Пулаве стоял, что с тех пор ты мог успеть до Парижа даже дойти ежели вы все это время шли; но быть может, что вы и все на том же месте стоите? Да неизвестность мучительна.- От чего же писем нету, не уж то ни какой почты нету? Хоть бы ты через Москву или Петербург попробовал.- В ополчение, только не знаю в каком есть один генерал Адамович, его жена здесь недалеко живет, он к ней часто курьеров присылает то доступи, Друг Мой Милой, через его курьеров писать, она только 30 верст от Шацка живет, лишь бы только твои письма в Шадске отдать они мне тот час будут доставлены.- Или хотя через Главную Квартиру пиши, напиши и попроси Балашова, он наверное не откажется твои письма к жене переслать, а та сюда.- Бога ради, Мой Друг, как нибудь да пиши, истинно, что мочи нету, в журналах и газетах ни слова об вашем корпусе не сказано, только, что Бениксонова армия пошла в тыл неприятелю, тут ли вы или нету?- Бог единой знает; и получаешь ли ты мои письма, хотя бы ты на мой счет был покойнее.-
Такие знаменитые победы! Такие страшные сражения, что истинна душа дрожит, велик бог милостью, что наши побеждают, но каковы жертвы, и что всякой из нас теряет это только время докажет, и особливо у кого все драгоценнейшее в свете в армии!- У нас объявлен сегодня еще новой рекрутский набор, с 500 душ 8 человек по прошлогоднему, едва два месяца прошло, что последних поставила, несчастные жертвы непримиримому Злодею рода человеческого, долго ли еще этот бич народный будет существовать? Должно покоряться Святой Десницы, богу угодно еще его сохранить, для наказания нас грешных.- Что всего больнее, я не вижу, чтоб мы покаялись и лучше становились, нету, все утопаем в тех же грехах.- Бог нам показал прошлым годом близкую погибель нашу, и нас помиловал, лучше ли мы стали?- Нет, ни мало.- Утвердимся, Друг Мой, верою, надеждою на великого нашего Творца, и без ропота перенесем наше жестокое испытание; и тогда я не сомневаюсь, что Милосердой податель всех благ возвратит мне Друга Моего здорова и невредима.-
Получил ли ты деньги мои через Фафиюса посланные, очень бы хотелось знать.-
Здоровье мое изрядно очень, хотя у нас погода очень дурна сегодня целый день снег.- Дети, все трое по милости божьей здоровы, и теперь нам всем очень покойно, ибо перешли в новой дом, которой прекраснейший стал.- Только тебя не достает.-
Об делах нечего тебе сказать, все идет своим порядком, урожай у нас плохой ежели ты получил мое прошедшее письмо то увидишь.- С тетушкой все так осталось от нее ответу нету также и Колычевой, я уже к сестре твоей писала, чтоб через нее получить ответ, но и от той другой месяц ни слова нету.- Коли бог поможет то желание мое есть съездить на несколько время недели на две в Москву, что и хочется выполнить в декабре месяце, чтоб с своими советами навязаться, и тем Маменьку утешить, ибо она очень зовет, да и себе душу отвести, не уж то до сей поры, все будет война, кажется эдакие драки не могут долго продолжаться.- Имеешь ли какое нибудь известие об братьях?- Великой Творец, сохрани их!- А ты береги себя для Машки, которая тобою дышит и для деток твоих.-
Прощай, Мой Друг душевной, обнимаю тебя, дети твоего благословения просят, все здешние тебе кланяются.- Христос над тобою и Пресвятая Богородица.-

№101 Балушево 27 сентября 1813.

Друг Мой Душевной, насилу то я была обрадована получа твое письмо, хотя только от 4 августа, и долго, долго оному время прошло, но все таки я счастливее гораздо эту неделю нежели прежние три, и от души хотя немножко отдала, слава всевышнему, что ты здоров. Что ты, где ты теперь?- Ах боже мой, по «Сыну отечества» уже ваш корпус перешел Бреславль 20 августа стало теперь, и мог уже быть и в деле?- Но ты меня уверяешь, что ты далее сентября не останешься, могу ли я этому верить? Могу ли я надеяться чтоб тебя отпустили?- Ах Друг Мой, нет, ежели ты не доходя до опасности не отделался от службы, то теперь уж верно не отделаешься, вить я тебя знаю очень хорошо.- Приступят к тебе твои товарищи, будишь ли ты в силах им отказать, да и начальство твое тебя не отставит?- Да вот сентября осталось только несколько дней, что будет? Буду ждать свою участь.- Очень тебе, дружочек, благодарна, что ты мне описываешь про наших добрых братьев, ты не ошибаешься, что они мне истинно близки сердцу, и что все их счастье меня одинаково с тобою интересуют. Дай Великой Творец, чтоб они здоровы и невредимы кончили свои подвиги, и возвратились украшенные лаврами в объятья доброй нашей Матушки, об которой я истинно хладнокровно представить не могу, каково ей, по себе могу судить как мать, знать их беспрерывно в опасности, награди ее Господи скорым возвращением милых наших воинов, а меня возвращением неоцененного моего друга, без которого право мне жить невозможно.-
Об тетушке, Друг Мой, никакого решения нету, заемное письмо давно опротестовано, я к тебе писала давно, что я ей позволила приписать нынешний год проценты, чтоб иметь эти две тысячи, которые она прошлого году не доплатила, но до сей поры ни какого известия от нее нету, и так я решилась еще нынешний день еще к ней писать. Приезжай Мой Друг, тогда уже, что хочешь то и будет, а истинна без тебя я этого сделать не умею, хорошо бы было ежели бы ты ко мне написал, когда ты можешь быть отпущен, я бы тогда в Орел и с детьми тебя приехала встречать и тогда бы мы вместе с тетушкой решительно кончили; я вижу, что ты плохо мои письма получаешь ибо я тебе решительно обо всех делах писала; Пехтерев все долги по реестру заплатил, только, что еще лишнего в Ломбард пришлось платить 1400 рублей не знаю почему, как разведаю так тебе отпишу.-
Я от Маменьки получаю довольно часто письма и она до меня очень добра, пишет мне, что Софья родила дочь Веру, и слава богу благополучна.-
У нас теперь здесь большая опять беда — рекруты. Приемка будит в Шадстком и предводитель губернский уже приехал. Такая право грусть, что мочи нету; а многие здесь радуются тем, что большое будет собрание и обеды и пиры, а как представлю, что это кровавые слезы бедных крестьян побегут, да и по себе сужу, каково иметь близко к сердцу в армии.- Вот тебе еще новость у Аграфены Дмитриевны на той недели будет освещение церкви все готовятся, весь уезд будет и праздник два дни будет продолжатся.- Ах Друг Мой, мне кажется, грех веселится тогда, когда все война, а правду сказать что тебя нету, мне кажется, что ни кто не должен думать об праздниках.-
Дети наши, Слава Всевышнему богу, все трое здоровы и очень, Мой Друг, помнят, только и ждут, что ты им игрушек привезешь, этим блажь Николкину останавливаю. Милой мальчик, а Настьку верно не узнаешь.- Теперь слава богу, то я до дурной погоды успела перейти в новый дом, которой очень хорошенькой стал, а с тех пор как перешла то такая дурная погода, что мочи нету.-
Прощай, Мой Ангел, Друг Мой Неоцененной, я нынче тебе меньше пишу от того, что целой день сегодня у меня были гости да и теперь ночуют, так прощай, Мой Друг.- Обнимаю тебя душевно и желаю тебе совершенного здоровья.- Все тебе кланяются.- Христос с тобою Ангел Хранитель.-

№102 Балушево 3 октября 1813 года.

Где ты? Друг Милой, теперь, еще почта прошла мне от тебя ни единого слова не привезла, а по газетам куда как ваш корпус далеко, 26 августа уже соединились передовые посты с Блюхером; Господи! Как бы дорога было знать, где ты теперь? И что, неужто были в драке? Привыкнуть к этой мысли никак не могу; ах! Мой Неоцененной друг, было для меня горе, твоя разлука, но я по крайней мере знала тебя безопасно, и получала еженедельно от тебя письма, а теперь; знать тебя, вот близ двух месяцев близко от злодеев, и не иметь известия, это беда, горе не сносимое! Теперь то, я чувствую, что единая вера, упование на всевышнего, может подкрепить душу прибегающую к святому его промыслу, и заставить переносить горести сверх сил человеческих, а особливо столь слабой твари, какова твоя Мамашка; но не огорчайся обо мне, Друг Мой Милой, думай только об себе и об своем сбережение. Будем оба достойны Милосердия Великого Творца, перенося с твердостью столь тяжкое испытание.- Я истинна здорова, стараюсь себя всячески сберечь, даже и рассеять: дети мое большое занятие и утешение, они моя отрада; с большими вожусь, немного приучаю к учению исподволь а маленькая как игрушка, смешная и затейливая девочка, все разумеет и начала ползать, только не говорит ни слова, кроме Папа, Мама; твой портрет всякой день целует и показывает, как ты приедешь.- Они все трое слава богу здоровы.- Я вчерась как читала приказ Бениксонов выданной в Варшаве к вам ко всем, то плакала вспоминая, что и ты Друг Милой тут, иногда однако же я себя ласкаю пустой надеждой, что тебя отпустят, что ты можешь скоро быть здесь, тут мне всякой стук кажется ты идешь, сердца забьется и после опомнюсь и вижу, что пустым себя утешаю. Ах! Неоцененной Друг Мой, когда ты возвратишься? Тогда та будет для меня единственное блаженство в жизни, я надеюсь, что тогда, ни когда уже более, Друг Мой Милой, не оставит свою Мамашку, нынешний пример, был слишком жесток.-
Сегодня я отправляюсь к Аграфене Дмитриевне в Тростеное на освещение двух пределов в церкви, то есть на две ночи, где будет множество, весь здешний свет, многие даже и из Тамбова, большая эпоха в здешней хронологии, в доказательство тебе мой друг, что я ищу людей, не сижу одна в стенах. Я туда еде с Арбеневой, у ней тоже Муж по делам своим в Тамбове, и так мы одни, она для меня приятная женщина, одна беда, что все надо 15 верст к ней ехать, так мы всегда с нею много про тебя говорим, что она чрезмерно жадничает тебя коротко знать.-
Насчет дел наших, все в своем порядке кроме денежных, тетушка все ни чего не пишет, также и Колычева, которой другой срок прошел: хотя я еще через твою сестру еще к ней писала, но все ответу ни какого нету, теперь решусь писать к ней через Александру Дмитриевну Балашову, которая ее часто видит; авось доступлю, ибо вить она ко мне один раз писала, что она пришлет из ближней здешней деревни своего управителя, чтоб он со мною расплатился, но вот этому три месяца, и я все никого не видала.- Поздравляю тебя на счет всех балушевских земель, все куплены кроме Кошкина и во все введены во владение и в Ермоловскую мельницу, я имела с ней довольно хлопот; однако все обделалось.- Теперь остается мне с Проломом променяться я надеюсь, что и это успею, ибо поеду к Ушаковой, она мне велела сказать, чтоб меня успокоить, она готова на такой обмен, какой мне будет угодно.- Только твоего одного плана трудно выполнить это купить у Арбенева, ибо они самые пустые хозяева, но все таки постараюсь. Когда, Мой Неоцененный друг, приедешь я надеюсь, что за все ты мне скажешь спасибо, право, я очень много успела, но это не я, это все бог, ибо, что я знаю ? Теперь Балушево мило посмотреть, а в Даниловке такая рига с молотильной с сараем, что право не у многих есть, какой для меня будет праздник тебе все это показать.- В Тверскую деревню дала приказание, чтоб первым путем подняли и привезли всех дворовых людей, ибо место для них теперь есть, этим мы, по крайней мере, выиграем ежегодно 2000 рублей, эта не безделица?- Подводы наймем в счет оброку, ибо на них около 4000 осталось за прошлый год в недоимках.- Вот тебе Друг Милой, мои распоряжения. Правду сказать все тока бабьей ум, да и какой глупой бабы.- Прощай, Мой Ангел, Друг Мой неоцененной, обнимаю тебя душевно, и прижимаю к сердцу своему, великой творец, сохрани тебя.- Дети просят твоего благословения. Христос с тобою Ангел Хранитель.- Всем кланяюсь кто меня вспомнит.-

Не забудь на возврате карт купить австрийских.-

№103 Балушево 10 октября 1813года.

Я имела удовольствие получить на прошедшей почте письмо от тебя, и что меня удивило, что это было на Тамбовской, а я всегда получаю на Московской, хотя и очень давнее письмо, ибо от 20 августа, но все таки я знала, что, Друг Мой Милой был тогда здоров, и думал об своей Мамашки; меня теперь больше то мучит и огорчает, что я не знаю с Бениксаном ли вы вместе или остались сзади?- Буде вы с ним, то стало 2 сентября вы уже соединились с Блюхером близ Бауцена и может быть были в деле под Дрезденом; где нам известно, что была большая победа; ах! Неоцененной Друг Мой, как тяжела эта мысль, и что ты теперь!- Истинно тебе скажу, что единое мое упование, Великой Творец!- Тебя всею душой его покровительству поручила, без оной подпоры могла бы Машка твоя существовать, полагая Единственного Своего Друга в опасности.- Для чего ты мне не пишешь, что вы идете или вы остановились?… Что этому за причина?… Конечно ты боишься меня более огорчить, писавши, что ты придвигаешься к злодеям?- Друг ты мой ежели ты от меня оное скрываешь, но вить газеты не скроют, а это единственная моя пища; твое молчание только мне сильнее утверждает, что ты от меня таишь, что вы близко неприятеля; ибо в прежних твоих письмах, ты всегда мне описывал, долго ли вы простоите и куда вам назначено идти.- Мне грустно знать, что ты так редко мои письма получаешь, тогда, когда ни единая почта не приходит, чтоб я к тебе не писала, стало все мои письма на ветер, куда они деваются?
В конце августа я послала 500 рублей с письмом к тебе к Фафиюсу, володимирскому исправнику, получил ли ты оные деньги?- Я от него еще до днесь ответу не имею.- Великой Творец! Что у вас теперь твориться, Господи коли бы я так была счастлива, что в эту минуту, что я пишу, война бы была кончена, и злодей Бонапарте больше не существовал, тогда все народы единой душою бы провозгласили ТЕБЯ БОГА ХВАЛИМ. Дай Творец Небесной, чтоб я это прорекла.-
Об тетушке все еще ни какого известия нету, я так оставляю, ибо вексель протестован, то проценты не пропадут; я к тебе в одном своем письме писала, что ежели ты бы мог вовремя меня известить, что ты возвращаешься, чтоб я могла приехать тебя встречать в Орел и с ребятишками, там бы мы вместе с тобою кончили.- Как бы это было хорошо.- Ну Друг Мой, ежели мне верить твоему письму, то ты в сентябре подашь в отставку, то теперь октябрь, то я должна тебя скоро ожидать сюда, ах Милой, Неоцененной Друг, и веры нейму, чтоб я дожила до благополучной той минуты тебя обнять.- Я думаю, что я помешаюсь от радости, сердца привыкшее к сугубой горести, не в силах будет вынести сильной радости.-
Я последний раз, что к тебе писала, собиралась ехать на освящение к Аграфене Дмитриевне, где и была вместе с Арбеневой, так две ночи ночевала. Эта церемония при трогательная, и я бы счастливой себя сочла ежели бы бог меня удостоил, тоже предел соорудить и чтоб мой Мемашка вместе со мной участвовал, великолепные после были обеды и нас сидело за столом более 40 человек, тут я видела новых лиц, в том числе и Губернской Предводитель, который приехал рекрут принимать; но я еще не ставила, не имею духу выбрать, ты знаешь какая дрянь, однако надо будет решиться.- Ах, Друх Мой, какое бедствие война!- Надо жить в деревне, чтоб знать чего рекруты стоят бедным крестьянам, ежели бы наши ВЛАДЫКИ были оному очевидцы, верно бы менее было кровопролития.-
Дети наши по Милости Великого Творца все трое здоровы, Настька становиться удивительно мила, и забавна. Они все трое просят твоего благословения и целуют твои ручки.- Я так давно ни какого известия об Матушке не имею, имеешь ли ты?- А от своих из Москвы всякую почти почту получаю.- У меня теперь Кромберх, она тебе кланяется и желает, чтоб ты скорее возвратился.- Прощай, Друг Душевной, обнимаю тебя от всей души.- Христос с тобою, Ангел Хранитель.- Кланяйся от меня Николаю Францевичу, попроси его от меня, чтоб он тебя берег.-

№104 Балушево 24 октября 1813 .

Вот и еще почта пришла а все таки от тебя ни какова известия нету, Друг ты Мой Душевной, а я пишу, и пишу а бог знает, доходят ли до тебя письма мои, вот два месяца минуло, что от тебя ни чего не имею, Друг ты мой Милой, хотела бы знать получил ли ты деньги? Последние пять сотен рублей, что я к исправнику володимирскому послала для доставления тебе тому два месяца?- Нам известна победа 22 сентября, что Блюхер разбил французов, но так как ты тут близко то может быть тоже был, ах!- Неоцененной Друг Мой куда как грустно, а более всего эдакая несносная неизвестность. Я себя всячески подкрепляю, истинно не лгу, не вдаюсь в отчаяние, но со всем с этим вить я человек и слабой очень, то не хотя грусть одолевает, и плохой рассудок, плохо действует над бедной Машкой.- Друг Ты Мой Сердечной, представить не могу, что десятой месяц, что я тебя не видала, не уж то еще долго продолжится наша разлука, или лучше сказать наше мучение. Властитель Милостивой! Сжалься над нами, совершенным поражением злодея, окончи страдание человечества!- Прежде для меня была первая приятность к тебе писать, ибо я знала что это принесет удовольствие другу моему, а теперь напротив, горько и перо в руки взять, ибо вовсе неуверенна, чтоб ты получал письма мои, или лучше сказать ни какой надежды не имею, чтоб они до тебя дошли; только для того всякую почту пишу, чтоб не упрекнуть себя в том, что я причиной, что ты не получал от меня известия.-
Дети главное, единственное мое утешение и отрада в горестном моем положение, Слава Всевышнему все трое здоровы, Настенька чрезмерно мила, умна и забавна становится, жаль, что ты ею не утешаешься, у ней еще два зуба показываются, стало теперь 6 зубов, но я все таки боюсь ее от груди отнять подожду покуда будет еще 2 то есть до полутора году, тогда с божьей помощью и отниму.- Два старшие милые ребята, коли бы Николай не бесит, так неоцененной малой.- Конечно Друг Мой, я счастливее тем тебя, что я с ними вместе, а ты в разлуке со мною и с ними, но ты занят должностью, войною, и службою, которая вечно была для тебя идолом.- Но прости, Друг Милой Неоцененной, что я так осмелилась подумать, это меня эта горесть заставила так сказать, конечно эта страсть заставила тебя нас оставить.- Но приезжай, приезжай в объятия друга твоего, которой истинно без тебя не существует.- Неужели я тебя не увижу до нового году, права мочи нету.- Прощай Неоцененной Друг Мой, обнимаю тебя от всей души. Ах! Коли бы крылья, полетела бы к тебе.- Дети ручки твои целуют.- Христос с тобою Ангел Хранитель.- Козловской тебе кланяться и все здешние тебя любят и кланяются.- От меня, кто меня помнит, то поклонись.-

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.